Айше втирает пятно от кофе на подносе, глядя, как Эмир в очередной раз заказывает турецкий чай у стойки. Его пальцы стучат по мобильнику — видимо, снова спорит с отцом о семейном бизнесе. *"Без сахара, как всегда?"* — бросает она, когда он садится у окна с видом на паромную переправу. Он морщит лоб, поправляя очки: *"Ты же знаешь — сладкое только в отчетах для клиентов"*. По
Джейк в потёртой футболке с принтом «Led Zeppelin» разбирал старый бонг на кухне своей съёмной квартиры в Питтсбурге. Рядом валялись пакет чипсов «Lays», грязная вилка и чек из ломбарда, где он заложил гитару. «Ты вообще представляешь, как эта штука работает?» — спросил Майкл, его сосед, поправляя очки и тыкая пальцем в резиновую прокладку. Вместо ответа Джейк достал из кармана смятый листок с
Радж Шарма, 22-летний механик из переулков Дадара, чинил старые «Марути» в гараже отца. Каждое утро он завтракал *пао-бхаджи* с матерью, слушая ее ворчание: «Хоть бы женился, а не с этими ржавыми коробками возился». По вечерам гонял на переделанном «Энфилде» по набережной Марин Драйв, обгоняя тук-туки. После стычки с местным криминальным боссом Викрамом Сетхи, который требовал «налог» за гараж,
Сайладжа, в потёртом сари цвета индиго, каждый день к пяти утра мела ступеньки особняка Шарма в переулке Колабы. Ишани, в шелковом халате, спускалась к завтраку, тыкала пальцем в пятно на мраморном столе: «Опять *кофе* пролила? Или это пот с твоего лба?» — «Прости, мемсахиб, сотру», — бормотала Сайладжа, вытирая тряпкой разводы, пока на кухне подгорал *паратха* для её младшего брата. По вечерам,
Скэнха втирает тряпкой пол на кухне, пока мачеха Манджу лущит семечки на пластиковом стуле. «Соседи опять спрашивали, где твой отец, — бросает она, не глядя. — Скажи, уехал на заработки. Или стыдно, что дочь в рваных кедрах щеголяет?» Из соседней комнаты доносится хихиканье сводной сестры Шивани — та примеряет новое сари перед зеркалом. Вечером Скэнха перебирает потрепанную сумку: билет на
Настя, девушка из спального района Москвы, вляпалась в историю после того, как старуха у метро «Парк Культуры» сунула ей пожелтевшую записку со стихами. «*Ты ж Гончаровой портрет, только без кудрей*», — хрипло пробормотала та, исчезнув в толпе. Дома, разбирая сумку, Настя наткнулась на потёртый веер — и очнулась в пыльной гостиной 1830-х. Рядом вертелась горничная Дуня, щебеча: «*Барышня,
Кэрри, 23 года, переезжает из Огайо в Нью-Йорк, селится в крохотной квартире на третьем этаже в Бруклине. Её соседка Мия, художница-татуировщица с розовым ирокезом, вечно жалуется на плесень в ванной: «Опять потолок протекает, хозяйнику звонила — ноль реакции». Кэрри днём тянет курсы графического дизайна в местном колледже, вечерами разливает латте в кафе «Бинс» на углу 5-й авеню. В рюкзаке —
Сантхи, учительница математики в муниципальной школе Раджпура, переезжает в дом с треснувшими ставнями на окраине города. В старом чемодане у неё — фотография сестры Дурги, газетная вырезка о её самоубийстве через повешение и блокнот с именами: Ракеш Агравал (владелец текстильной фабрики), Виджай Малхотра (судья в отставке), Шивани Шарма (жена мэра). Каждое утро она заваривает чай с кардамоном,
Аман, парень лет двадцати, коптит руки в дедовском гараже на окраине Чандигарха. Каждое утро он возится с разбитыми мопедами, заваривает чай в жестяной кружке, слушает ворчание соседа Рохана: *«Если бы не твои эксперименты, мой скутер не взорвался бы вчера!»*. После ссоры Аман натыкается в сарае на ржавый амулет с трещиной — дед когда-то бормотал про «проклятие предков». Надев его из упрямства,
Раджа, паренек из трущоб Мумбаи, подрабатывает курьером на ржавом велосипеде. Однажды ему в руки попадает конверт с билетом в Париж и обрывком письма на хинди: «Найди зеленое окно за булочной на rue Lepic». В самолете он сталкивается с Луизой, студенткой-антропологом, которая ворчит: «Опять эти посылки от деда — вечно он втягивает меня в авантюры». Она пытается выхватить у него конверт, но Раджа
Анаит Мкртчян, 28-летняя фотограф из Лос-Анджелеса, прилетает в Ереван по следам писем покойной бабушки. В аэропорту «Звартноц» ее встречает двоюродный брат Армен — фанат советских мотоциклов, в засаленной косухе и с пачкой сигарет «Ахтамар» в кармане. Они едут в квартиру на проспекте Маштоца, где Анаит находит старый чемодан с выцветшими фото базара «Вернисаж» 1970-х. «Ты похожа на нее, знаешь?»
Прия Капур, которую все зовут Хаппи, срывает собственную свадьбу в Амритсаре — жених Джимми Сингх хватается за гирлянду маргариток, а она уже лезет через окно туалета во дворецовой гостинице. Вместо платья с золотой вышивкой — джинсы и мятая рубашка отца, вместо медового месяца — чемодан с тремя сари и адресом бывшего парня в Лахоре. По ошибке она заваливается в дом Билала Ахмеда, пакистанского
