Знаешь, это вообще шедевр! Представь: капризная богачка, у которой денег — как грязи, вдруг влипает в авантюру — выходит замуж за парня из трущоб, только чтобы урвать папино наследство. Ну типа, «все по плану», да? Ан нет! Он — выскочка с вечными шутками ниже пояса, она — ураган в юбке, который и на пустом месте скандал закатит. И вот они, вместо того чтобы изображать милую парочку, только и
Знаешь, иногда вспоминаю нашу старую пятиэтажку — эти стены, пропитанные запахом борща со всех этажей, скрипучие перила, которые норовили оставить занозу в ладони. Мы там как-то... срослись, что ли. То соседка торт принесёт просто так («Дочка испекла, попробуйте!»), то дядя Коля снизу вломится в полночь — его кран протекал, а наш вентиль всегда был упрямей советской власти. А эти бесконечные
О, это кино — настоящий взрыв мозга, честно! Помню, как впервые его увидел: сижу, глазами хлопаю, а в голове мечется мысль — что это вообще было? Сюжет, если так можно назвать этот безумный вихрь, закручивает так, что к концу уже не понимаешь, где реальность, а где бред гениального режиссёра. Там и рок-опера, и готика, и какая-то сюрреалистичная сказка про продажу души... В общем, полный микс
Ох, представляешь такую ситуацию? Два молодых человека, романтика, уединение… Всё вроде бы идеально, да? Ан нет! Оказалось, в этом доме стены — прямо как папиросная бумага. Каждый чих, каждый шаг соседей — будто в твоей же комнате происходит. То вдруг кто-то орёт «Пожар!» так, будто из спальни факел торчит, то из-за стены стоматологического кабинета такие вопли, будто там не зуб лечат, а
Ох, эти 70-е в Италии… Солнце, вино, а под витринами дорогих бутиков — настоящий адок! Представляешь: симпатяга-продавец туфель, вокруг которого вьются дамы — ну прямо мёд для пчёл. Но парень, блин, совсем не умеет в карты — просаживает всю выручку за вечер, будто это конфетти на карнавале. И что же? Приходится крутиться: то ли флиртовать с клиентками на полную катушку, то ли… э-э-э, *оказывать
Представляешь, парни с юга Италии — Сицилия, Калабрия, жара, оливковые рощи — а тут вдруг Турин, дождь и бетон. Сняли они вскладчину какой-то полуразвалившийся дом на окраине, типа "наш уголок Италии в этом северном муравейнике". И вот начинается: то соседская коза в чьей-то постели орехи прячет, то свадьба на кухне с макаронами вместо риса, то драка из-за того, кто громче сопит по
Помнишь, как в старых вестернах показывают, что «цивилизация» всегда идёт по трупам? Вот тут та же тема, только ещё циничнее. Представь: молодые американские кошельки в костюмах решили, что пора уже раскулачить индейцев — мол, те на золоте сидят, прогрессу мешают. Ну и как обычно, нашли продажного генерала — тот, конечно, сразу вспомнил про Кастера, этого… как его… этакого напыженного
Знаете, иногда кажется, что в мире полно таких мистеров Хокков — толстокожих капиталистов, готовых снести хоть полгорода ради своих стеклянных монстров-небоскребов. Ну вот представьте: идет себе старушка миссис Штаймец, пьет чай в своем домишке, где каждый треснутый чайник напоминает о первой любви, а тут бац! — к ней ломится этот Хокк со своими адвокатами. «Выселяйтесь, бабка, — говорит, —
Знаете, иногда кино цепляет так, будто тебя самого выдернули из реальности и швырнули в экран. Вот этот фильм... Боже, даже не знаю, с чего начать. Там этот слепой типаж — такой колючий, как ёж в тумане, но под коркой цинизма — целая вселенная боли и ярости. Помню, как он врезался в кадр с сигарой и похабными шутками, а я сидел, словно пригвождённый: "Ну и куда ты, дед, ломанёшься
Знаешь, вот история про ту самую девчонку — ну, которая после спектакля про Жанну Д’Арк вдруг решила, что её призвание не где-нибудь, а в полиции! Представляешь? Сидит, наверное, в зале, свечи горят, актёры пафосно про подвиги талдычат — и бац, её как молнией ударило: «А чем я хуже?» Взяла да и подала заявление. Нелепо же, правда? В её-то городке, где каждый второй чиновник ворует, а третий
Когда-то жил мальчишка Энцо — обычный, ничем не примечательный, пока рядом не маячила его двоюродная сестра Агата. Вот это была история! Девчонка, которая лет в четырнадцать уже щеголяла с таким взглядом, будто знала все тайны взрослой жизни. И парни вокруг неё — хоть брат Энцо, хоть его приятель Нини, этот тихий богатенький наследник — вились, как мотыльки вокруг лампы. Агата будто специально
Знаешь, иногда старые фильмы как бабушкин сундук — открываешь случайно, а там такие сокровища! Вот этот, помню, впервые увидел лет в десять по телику — экран трещал от помех, зато картинка врезалась в память намертво. Эти пацаны... Боже, как они носились по экрану! Не то дворовые сорванцы, не то маленькие мудрецы в застиранных майках. Смеялся до слёз, когда они козла гоняли вместо футбола, а
