Лиза, студентка-заочница из Блэкстоуна, штат Невада, подрабатывала в закусочной «Элмерс» и копила на ремонт старого трейлера, доставшегося от бабушки. Ее младший брат Джейкоб, помешанный на разборке старых радиоприемников, нашел за заваленным коробками углом в гараже люк с облупившейся синей краской. Внутри — комната с пожелтевшими плакатами 80-х, ржавой кроватью и компьютером Apple II, который
Лакшми, девочка лет двенадцати в потёртом сари цвета куркумы, ищет старшего брата Раджа, пропавшего после конфликта с хозяином чайной плантации под Дарджилингом. Она тайком пробирается в порт Мармаганвы, где грузчики в засаленных рубахах перешёптываются о "красных тюльпанах" — коде контрабандистов, перевозящих рабочих на тайные стройки в Бомбее. В лавке специй старик с татуировкой
Майкл Корлеоне, седой и сгорбленный, редко выходит из дома на Лонг-Айленде. Он целыми днями сидит в кабинете, перебирает старые письма от Конни и газетные вырезки про взрыв в Атлантик-Сити в 72-м. На столе — бутылка бурбона, пепельница с окурками Montecristo. Врачи шепчутся о проблемах с сердцем, но он игнорирует таблетки. «Ты думаешь, если откроешь пару легальных казино, они забудут, кто ты?» —
Марина, рыжеволосая девятиклассница, жила с бабушкой в ленинградской коммуналке на Некрасова, 12. По утрам сосед Петя стучал в стену тремя короткими ударами — сигнал идти в школу. «Ты опять сосиски на завтрак жаришь?» — кричала она через дверь, пока он копался в портфеле с оторванной ручкой. После уроков бегали в заброшенный цех за хлебозаводом, где находили старые шестерёнки для своего
Лоренцо, подмастерье в мастерской скрипичных дел мастера Карло Беллини, целыми днями шлифует клён для дек в пыльной комнате с запахом лавандового масла и старой древесины. В Кремоне, 1697 год: утренний свет через мелкие стёкла падает на верстак, где Карло, согнувшись, ворчит: *"Не торопись, идиот — эта фаска должна быть как край персикового листа"*. На рынке Лоренцо сталкивается с
В токийском спортзале 17-летний гимнаст Такаши Кобаяси зашивает порванный ремень на кимоно перед утренней тренировкой. Его тренер, бывший олимпиец Сато Осиро, кричит: *"Снова опоздал? Болтался с девчонкой из легкоатлеток?"* В ответ – молчание и пять подряд сальто на потёртом мате. Вечером Такаши крадётся через запасной выход, чтобы купить матери лекарства, пока тренер спит на
Джейкоб Рейнс, 32 года, снимает дешевую квартиру в Бруклине над автомастерской. Каждое утро он заваривает растворимый кофе с корицей, пока перебирает контакты из блокнота с потрепанными уголками. В четверг у зеркала в ванной, заклеенном фотобумагой, он проявляет снимки для газеты *Metro Pulse*: трущобы за пиццерией на 7-й авеню, лицо бездомного с татуировкой «Линда-1987» на шее. «Ты снова проспал
Лайт Ягами, старшеклассник из Токио, находит на школьном стадионе чёрную тетрадь с надписью «Death Note». Рюк, крылатое существо с красными глазами, появляется рядом и поясняет: *«Напиши здесь имя — человек умрёт. Укажи причину — так и случится»*. Лайт проверяет тетрадь на местном преступнике, чьё лицо мелькает в телерепортаже. Когда диктор внезапно объявляет о его смерти от сердечного приступа,
Кирилл Трепалов, худой парень в потёртой куртке с капюшоном, рылся в кустах у детской площадки возле дома на проспекте Славы. Нашёл старый кнопочный телефон Nokia, заляпанный грязью. Включил — на экране мигнуло сообщение: *"58.987, 30.321. Забери своё"*. Лера Кошелькова, соседка с пятого этажа, в розовых кроссовках и с пакетом из «Магнита», толкнула его локтем: «Чё завис? Опять мусор
Эмилия Розье, младшая дочь разорившегося винодела, приезжает в родовой замок Шато-де-Люмьер в Провансе после смерти тети-графини. В спальне с обоями цвета запекшейся крови она находит письма 1873 года: тетя переписывалась с местным аптекарем о «беспокойных снах» и «шорохах в восточном крыле». Садовник Луи, перекапывая ржавый колодец, рассказывает: «Вчера видел ее — белую, как мел, шла вдоль стены
Минджон поправляла заколку в волосах, пока Суджон раскладывала на низком столике чашки для *соллипа*. «Если старый Ли спросит про песню с двойным смыслом, сделай вид, что не поняла, — прошептала Суджон, поправляя синий шелковый пояс сестры. — В прошлый раз он чуть не разбил вазу, когда ты засмеялась». За окном цокали копыта по брусчатке, а Минджон считала трещины на стене — тринадцать, как в
Люка, пятнадцать, в ржавой куртке с капюшоном, ковыряет паяльником плату в подсобке парижского антикафе *Le Cerveau*. За соседним столом Элоиза, в очках с треснувшей линзой, гуглит на ноутбуке схемы гидравлики. «Ты уверен, что этот мотор выдержит давление?» — бросает она, не отрываясь от экрана. Люка молча подсовывает ей калькулятор с графиком: красная линия взлетает к 300 psi. За окном дождь
