Представь себе: старый ковбой Вудро, только похоронив напарника, уже сколачивает новую авантюру с рейнджером Гедеоном. Мустанги в Монтане, говорите? Да уж, парни явно решили, что спокойная старость — не для них. А эти дикие кони — ну точно не сахар, шкуру сдерут, если дать слабину. А тем временем Ньют, наш вечный сорвиголова, вляпался в очередную переделку. То ли конокрады, то ли просто местные
Ох, этот Джо Викерс — ну вы же знаете, про кого я! Снова полез в самое пекло, будто у него в голове вместо мозгов динамит. Только вчера слышал сплетни: мол, в конторе на пятничных посиделках народ не просто печеньки жуёт. Травку? Ха, да там, наверное, уже целые джунгли в вентиляции! Ну и наш «герой», конечно, не смог пройти мимо — вломился туда, как слон в посудную лавку, с лицом, от которого
Представляешь, два таких типа — один мелкобуржуазный зануда в пиджаке с заплатками, другой — карьерист-гламурник в галстуке дороже его машины. И вот они тащатся по каким-то задрипанным провинциальным отелям, типа «проверяют сервис». Сначала орут друг на друга, как кошка с собакой — один печеньки крошит в постель, второй ноутбуком в зубах ползает. А потом… Ну, знаешь, как бывает в кино — внезапно
Знаешь, иногда кажется, что история любит подкидывать таких персонажей, которых не возьмешь ни числом, ни умом. Вот взять хотя бы конец XIX века — Америка, понимаешь, вложилась по полной: пять тысяч солдат, железные дороги, пушки... Все ради того, чтобы прижать к ногтю пару-тройку индейских племен. А в центре всей этой кутерьмы — он, Джеронимо. Не человек, а воплощение упрямства. Представь:
Знакомьтесь с Уизом и Флэн — эта парочка с Манхэттена, которые крутятся в мире арт-трейдеров, словно рыбы в воде. Представьте: их шикарный пентхаус, вино в бокалах, а тут — бац! — звонок в дверь. На пороге окровавленный парень, еле стоящий на ногах. Говорит, его в Центральном парке ограбили. Ну, сердобольные, впустили. А он — харизма будто из крана льётся! «Я дружу с вашим сыном! Мой папа — Сидни
Знаешь, история эта — прямо как в книжке, только живее. Представь: парень, Джек, объявляется в родном городке после войны. Все его уже похоронили, слёз выплакали, а он — бац! — живой, да ещё и с решимостью начать всё с нуля. Ну, типа, вкалывает на земле, жену пытается к себе вернуть... А она, бедолага, вроде рада, но что-то ёкает внутри. Типа, "Слушай, а это точно ты?" Глаза те же,
Вот, представляешь, тихоня-полицейский, который вместо погонь и перестрелок щёлкает фотки на службе. Уэйн Добби — да ты посмотри на него! Коллеги прозвали Бешеным Псом, ирония ведь — парень-то скромный как мышь. А тут ещё этот Фрэнк Мило, гангстер с понтами, врывается в историю. И вот наш тихушник, сам того не ожидая, спасает жизнь этому бандиту — ну классика, да? Типа "ой, случайно героем
Знакомьтесь — священник, но не тот, кого вы ожидаете увидеть в типичной российской драме. Вместо благостного образа из проповедей перед нами живой, колючий человек, за чьей рясой прячется целый ворох скелетов в шкафу. А тут ещё Нина — девчонка, которая в него влюбляется так, что аж страшно. Она готова горы свернуть, подстроить целую вселенскую авантюру, лишь бы он посмотрел в её сторону. И ведь
Представляешь парня из глубинки, который всерьёз верил, что станет новым Наполеоном? Вот этот Жюльен — ну просто огонь! Холодный расчётливый мозг, амбиций — хоть отбавляй. За три года вскочил из грязи в князи: карьера — как ракета, вокруг него крутились дамы из высшего света, те самые, перед которыми все падают в обморок. И ведь получалось же, чертяка! Казалось, весь мир у его ног... Но знаешь,
Знаешь, такие истории всегда начинаются с какой-нибудь мелкой трещинки в мафиозной броне — вот один свидетель вдруг решил проговориться против Луи Саразена, этого крестного отца из подполья. И всё, понеслось! Банда Эрика Гаусса, эти хладнокровные профи, будто тараканы из щелей полезли: стирают всех, кто может проговориться, да ещё и улики подчищают так, будто у них в гараже целый завод по
Знаете, что меня до сих пор мурашки по коже вызывает? Эта история про Италию, где одного за другим убили трех судей. Представляете — будто сценарий для мрачного триллера, только вот реальность. И ведь все бросились к тому самому судье Фальконе: мол, разберись, ты же наш герой! Ну он и вгрызся в дело, как бульдог. Казалось, вот-вот докопается до правды… Ан нет! Тут же сверху как дадут по рукам:
Знаешь, иногда кажется, будто в тех старых домах Сан-Франциско сами стены умеют рассказывать истории. Вот, например, один такой особнячок на холме — там же всегда что-то происходит! То из окна третьего этажа доносится смех и запах имбирного печенья, то на крыльце кто-то с утра кофе пролил, ругается на весь переулок. А вечерами… О, эти вечера! Когда огни города мерцают внизу, а на общей лестнице
