В Хараре, на задворках Мабаре, Танда Нгвенья копошится в подвале старого дома после смерти отца. Находит коробку с письмами на шона, потрепанной рубашкой с пятнами, похожими на кровь, и билетом ЗАНУ-ПФ 1980-х. Сестра Чипарашэ, продавщица на рынке Мусика, узнает почерк дяди Джонаса: *"Если это читаешь, я уже в земле. Они думают, что сожгли всё"*. Брат Тандаи, механик, чинит
В Мумбаи, в переулке за кафе с облупившими зелеными стенами, 23-летний Рави, подрабатывающий ремонтом ноутбуков, находит в коробке с электрохламом старый устройство с трещиной на экране. Внутри — папка «Проект Улхас»: чертежи моста, фото мужчины в очках с толстыми линзами и аудиозаписи на маратхи. «Клиент сказал выбросить, но тут явно чья-то жизнь», — бормочет он, протирая клавиатуру тряпкой с
Кирилл, 24 года, чинит турникеты на Курском вокзале. В кармане — смятая пачка «Беломора», в голове — мысли о долгах за съемную комнату в Люберцах. Утром замечает девушку в рваном дождевике: Алиса, 19, тычет пальцем в расписание поездов Савеловского направления. «Ищешь кого?» — бросает он, вытирая масло с рук. «Брат. Его поезд №102 исчез вчера под Дубной, — она достает билет с пометкой *«В/Ч-17»*.
Ханна Свенсен, владелица кафе *Cookie Jar* в городке Эден Лейк, нашла тело местного аптекаря, Грега Фэрроу, в подсобке за магазином тканей. Детектив Майк Кингсбери, в рваной кожаной куртке и с кофе в руке, пытался отмахнуться: «Случайность, Ханна. У парня было больное сердце». Она заметила царапины на замке и следы шин на грязи — слишком аккуратные для грузовика Грега. В холодильнике кафе, между
Лила, 25 лет, в синем фартуке с пятном от варенья, вытирает стойку в кафе «Дубовый лист» в Бриджтоне. В углу за третьим столиком Картер, в потрепанной кожаной куртке, рисует в блокноте старый железнодорожный мост. «Двойной эспрессо, без сахара», — бросает он, не отрываясь от наброска. Лила замечает, как он стирает контур башни ластиком слишком резко. «Вы его сломаете», — говорит она, подавая
Соён, младший библиотекарь с постоянно заляпанным кофе блокнотом, обнаруживает в старом учебнике по химии конверт с вырезкой из газеты 1998 года. На пожелтевшей бумаге — фото мужчины в помятой рубашке, стоящего у входа в закрытый завод «Квандон». В углу надпись: *«Чхве Минхо — ложь началась здесь»*. Её отец, Чхве Минхо, исчез через месяц после этого снимка. В кафе «Мельница», где Соён каждую
Артём Громов, ветеринар из Ростова-на-Дону, находит щенка немецкой овчарки на заброшенной стройке у речного порта. Щенок, запутавшийся в ржавой арматуре, скулит, царапая бетон когтями. Артём, доставая из сумки старый гаечный ключ, откручивает металлическую сетку. «Ты её забери, а то начальство прикажет утопить», — кричит рабочий в замасленной куртке, кивая на груду битого кирпича. Артём
Лена, бывшая медсестра с татуировкой в виде маятника на запястье, работает ночным барменом в закусочной «Ржавый якорь» где-то под Таксоной. Каждое утро, возвращаясь в трейлер с протекающим душем, она записывает обрывки снов в тетрадь с обгоревшими уголками. Однажды за стойкой появляется Гэвин — геолог в мятом хаки, который ковыряет лёд в виски и спрашивает: «Ты опять не спала?». Он приехал
В пригороде Брокен-Хилл ветеринар Тара Меррик находит раненого кенгуру с зелеными язвами на лапах. Она звонит бывшему мужу Дексу, механику с пивным животом: «Привезу тебе образцы, посмотришь под капотом этой дряни». В гараже, пахнущем бензином и жареным беконом, Декс разбирает пробирку паяльной лампой. Соседка-подросток Зои снимает всё на телефон: «Выглядит как моторное масло, но пахнет тухлой
Элиас Морган, бывший шеф ванкуверского бистро, притащил два чемодана в Блэкстоун — провинциальный городок, где дождь сочится сквозь трещины в кирпичах. Тетя оставила ему «Яблочный ветер», ресторан с просевшим полом и запахом плесени в подсобке. «Ты даже яичницу не жарил с десят лет», — фыркнула Мила, соседка из аптеки, пока помогала выносить хлам из кухни. В старом ящике Элиас нашел тетрадь с
Анна купила кольцо с треснувшим аметистом в комиссионке у метро «Лиговский проспект». Продавец, щурясь через очки с толстыми линзами, прошипел: «Сними до заката, а то чужие грехи на себя примешь». Вечером Дмитрий, уронив вилку в тарелку с холодными пельменями, спросил: «Опять хлам тащишь?» Кольцо жгло палец, но Анна не снимала — снились обрывки чужой жизни: кринолиновое платье зацепляется за
Лиам, рыжий подросток с облупившимся лаком на ногтях, первым заметил пропажу соседских собак. Вместо привычного лая по утрам — тишина, нарушаемая только треском динамиков в баре «Кенгуру», где Джек, его друг из племени яулу, разгружал ящики с пивом. «Эй, старик, тут не только псы сдриснули, — Лиам пнул пустую банку из-под «VB», — Вчера Мэйси видела, как возле водонапорной башни что-то блестело,
