Лиза в застиранном фартуке разливает кофе в провинциальном кафе «Рассвет», когда замечает Андрея за угловым столиком. Он в рубашке с закатанными рукавами поправляет часы Rolex, просит повторить заказ: «Латте и чизкейк, только без вишни – аллергия». Через неделю он привозит её на заброшенный пирс, достаёт из бардачка конверт с билетами в Сочи. «Мать хочет меня женить на дочке партнёра, — смеётся,
**Первый абзац:** Такуя, в засаленном фартуке, замешивал тесто в пекарне возле станции Сибуя, когда заметил, что его ладони светятся тусклым оранжевым. «Опять глюки из-за недосыпа», — пробормотал он, вытирая муку о джинсы. В тот же день Юки, студентка-биолог, уронила пробирку с синей жидкостью в лаборатории Университета Тодай — реактив завис в воздухе, будто невидимая рука. «Этого не может быть…
В порту Антверпена венгерский детектив Ласло Ковач находит в бочке с кофе отрезанную руку с татуировкой *„Szerelem“*. Он звонит бельгийской журналистке Элоизе Дегранж, которая месяц назад писала о пропавших мигрантах: *«Твой «случайный труп» связан с моим расследованием. Встречайся у склада №7 — привези фото из архива»*. Элоизе мешает бывший муж-таможенник, оставляющий злые комментарии под её
Лера, рыжая девятиклассница с потёртым брелком «Париж» на рюкзаке, на перемене втиснулась между Максом и Сашей у раскалённой батареи. «Слушайте, Ольга Петровна завтра контрольную впишет — я в её планетере лежала, видела красной ручкой пометки», — прошептала она, разминая в пальцах обёртку от «Твикса». Саша, щурясь через дырявую наклейку на телефоне, предложил подменить страницы в классном
Ким Тхэсуль, следователь из района Йонсан, каждое утро заваривал растворимый кофе *Maxim Mocha Gold*, пока его дочь Соён собирала учебники в рюкзак с оторванным брелоком-кроликом. В четверг утром он нашел под дверцей её шкафчика в школе окровавленный шарф — тот самый, что пропал у жертвы нераскрытого убийства месяц назад. «Пап, это не мое», — Соён потупила взгляд, перебирая края юбки с выгоревшим
Олег зажимал лупу в треснувшей оправе, разглядывая трещину в сапфире. В мастерской на Подоле пахло паяльной лампой и старыми деревянными ящиками, где десятилетиями хранились чешские инструменты. «Ти знов своє?» — Марина швырнула на стол папку с чертежами, задев чашку с остывшим кофе. Сын Андрей, не отрываясь от полировки браслета, буркнул: «Дядько Вова обіцяв вдвічі більше за канадські діаманти.
В дождевом тумане где-то на окраине графства Йоркшир капитан Риз ведет отряд из шести наемников через грязные поля. С ними — пленная женщина в мешковатом свитере, её зовут Брук, она медсестра. Задание простое: доставить «груз» на точку эвакуации. Но после стычки с неизвестными в полуразрушенной деревне Гринхилл всё пошло наперекосяк. Грэм, самый младший из группы, постоянно теребит патроны в
Йозеф, плотник с обветренными руками, клеил раму для нового курятника, когда Лукаш, его младший, влетел во двор с криком: **"Коза снова удрала! Вчера жрала капусту у пана Новака!"** Тереза, пятнадцатилетняя, в выцветшем платье, уже шарила по огороду — под кустами смородины нашла клок белой шерсти. Марта, вытирая ладони о фартук, бросила через плечо: **"До фестиваля три дня, а у нас
Сяо Лань, 12 лет, в рваных сандалиях на шнурках, пробирается через заросли бамбука за деревней Циньшуй. В кармане её вылинявшего передника — пучок сушёного женьшеня для матери, Ли Хуа, которая пятый день лежит с температурой, прижимая к груди медный кулон в форме карпа. «На востоке, за рекой с каменными черепахами, растёт синий лотос», — бормочет девочка, спотыкаясь о корни, вспоминая слова
Кион Хида замечает, что Юки Нагато перестала носить очки и больше не заходит в клубную комнату на третьем этаже. Вместо привычного молчания она робко здоровается с ним в школьном коридоре, поправляя складки на синем пиджаке. «Ты же вчера говорила о проекте по физике…» — напоминает он у автомата с напитками. Юки качает головой, пряча за спиной книгу с вырванными страницами: «Извините, я, кажется,
Марго Харпер, владелица крошечной пекарни *Sugar Crust* в приморском городке Порт-Хейвен, обнаружила тело местного критика кулинарии, Альберта Клейна, в подсобке за мешками с мукой. Вместо сливового пудинга, который он должен был оценить, в его груди торчал кухонный нож с остатками миндальной крошки на рукояти. Шериф Картер, вытирая кофе с усов, проборчал: *«Опять твои пироги замешаны, Марго? В
Мартин Грей запинал батарею в съемной квартире на Брик-Лейн — она шипела, но не грела. В раковине капало: *тик-так*, как метроном. На столе лежала открытая тетрадь с одной фразой: *«Дождь стирает следы, но не мысли»*. Эмили, в растянутом свитере с пятном от чая, поставила перед ним стакан. «Ты третий день в одних носках ходишь. Съезди к маме в Брайтон, черт возьми». Он перевел взгляд на окно, где
