В центре — Дмитро, 27 лет, механик из Житомира. Его сестра Оксана, 24, работает в пекарне на Андріївському узвозі. Утром он чинит «Днепр» соседа, пока та закатывает тесто, ворча: «Дмитре, ти знову забув про рахунки?» — «Та годі вже, — бурчит он, — завтра справлю». Вечерами они слушают старый радиоприемник в квартире с облупленными обоями, где на холодильнике — записка от матери, умершей год
В аптеке за углом Ольга пересчитывает баночки с валидолом, пока ее мать звонит с дачи: «Соседи опять воду перекрыли, привези денег». В сумке у Ольги — просроченные таблетки, которые она прячет от проверки. По дороге домой возле метро «Красные Ворота» натыкается на Сергея, брата-алкоголика, он тянет ее за рукав: «Дашь сотку? У меня ж билет в Сочи…». Ольга молча отшатывается, зажимая в кулаке ключи
В захолустном городке Грейс-Сити, где даже аптека закрывается к восьми, подросток Джейкоб находит в старом сарае за домом потрёпанный дневник с символами в виде крыльев. Его подруга Лена, разглядывая страницы под треснувшей настольной лампой, замечает: «Тут про какой-то «мост» написано… Типа, между нашим миром и низинами». На следующий день они обнаруживают заброшенную фабрику на окраине —
Лена переехала с мужем Денисом и дочкой Аней в старый дом под Винницей — дешево, но печь трещит, а на стенах пятна плесени. Денис, сантехник, клялся, что всё починит, но первым делом разбил бутылку горилки в подвале, споткнувшись о ржавый сундук. Наутро Аня нашла свои куклы подвешенными за нитки к балке: *"Це не я!"* — всхлипывала она, а Лена шептала, глядя на осыпающуюся штукатурку:
Дэмиен Торн, фотограф с потёртым Nikon, привёз из Сирии не только снимки разрушенных мечетей, но и странный шрам на плече — треугольник с трещиной. В Бруклине, за чашкой чёрного кофе в закутке «Мельницы», он в сотый раз листал архивные кадры: на одном, между обугленными стенами, чётко проступало «666», которого раньше не замечал. «Ты выглядишь потерянным, как кот под дождём», — сказала Анна,
Антон, скрипач-самоучка, каждое утро выходил к переходу на станции «Парк Культуры», ставил футляр с мелочью и играл Шостаковича под гул электричек. Лида, в зеленом берете и с блокнотом, впервые остановилась перед ним, рисуя резкие линии углём: «Ты всегда так громко фальшивишь в третьем такте?» Он рассмеялся, достал термос с кофе: «Доливаешь? У меня тут пол-литра — на двоих хватит». Она протянула
Дороти Гейл, медсестра из Канзаса, попадает в бурю, которая закручивает фургон с пациенткой прямо в ущелье. Очнувшись среди обломков, она находит ржавую табличку с надписью *"Жёлтая дорога – 12 лиг"*. По пути встречает Луку — парня в потёртом плаще с амулетом-шестернёй. *"Твои туфли... они не отсюда"*, — бросает он, кивая на её серебристые ботинки. В деревне Гап местные
Артур, худощавый иллюзионист с вечно перепачканными сажей пальцами, таскает за собой чемодан с секретными отсеками. В дождливом Лондоне он сталкивается с Джексоном — сыщиком в помятом костюме, который разгадывает преступления через анализ узоров на обоях. Их знакомство начинается со спора в трактире «Кривой ворон»: Джексон обвиняет Артура в подмене улик во время сеанса магии. «Ты спутал карты с
Джек Хайд, детектив из Мельбурна, живет в квартире с видом на ржавые трамвайные рельсы. Его напарница, Эмили Кларк, вечно жует леденцы *Allens* и носит кожаный жакет с выцветшей нашивкой в виде коалы. Они расследуют исчезновение рыбака с доков Порт-Мельбурна. «Опять водоросли в желудке, — бормочет Джек, разглядывая фото трупа. — Третья жертва за месяц. Кто-то тестирует химикаты на людях». Эмили
Мира, дочь рыбака, каждый день протирала столики в кафе "Морская звезда" на набережной Бодрума. Ее соседка Гюльшан, укладывая волосы перед треснувшим зеркалом в подсобке, ворчала: "Опять Демир Бекташ припарковал свою яхту у пирса. Смотри, сегодня в белой рубашке — как будто с обложки". Мира, поправляя фартук с пятном от кофе, отвечала: "Богатые меняют одежду, а мы — воду
Эмир каждое утро завтракал симитом с сыром, глядя из окна квартиры в Кадыкёе на переплетение проводов над узкой улочкой. По дороге в лицей он кормил рыжих кошек у мечети, пока Лейла не догоняла его с потрёпанным учебником физики — "Опять не выспалась? Папа опять ругался из-за оценок?" — бросала она, поправляя платок. После уроков они с Денизом прятались от дождя в чайхане у пристани,
Йонатан, 19 лет, из Тель-Авива, каждое утро покупает халу на рынке Кармель, пока его сосед Амит шутит про крошки в бороде. В Бруклине, Майлз, сын еврейского иммигранта, чинит старый Ford Mustang в гараже, заваленном банками из-под «Dr. Brown’s». Их жизни пересекаются через письма: йешива Йонатана организует переписку с диаспорой. «Ты вообще знаешь, что такое шаббат?» — Майлз сморщил лоб,
