Элла, 27 лет, библиотекарь из Редферна, копалаcь в подвале городской библиотеки, разбирая коробки с пожертвованиями 80-х. На дне ящика с потрёпанными детективами нашла конверт с обгоревшим углом — внутри фото троих женщин в чёрных платьях, стоящих у вокзала Централ. На обороте карандашом: «Не пускайте их в дом. 12.06.1987». Мэйв, её соседка с рыжими корнями у висков, работавшая в кафе напротив,
Виктор Бринтц, механик из берлинской мастерской на Шпреевальдерштрассе, обнаружил в багажнике старого Opel Astra клиента пакет с паспортами на разные имена и пачкой евро. Владелец машины, мужчина в кожаной куртке с запахом перегара, нервно щёлкал зажигалкой: *«Чини и не рыпайся, понял?»*. После ухода клиента Виктор разглядел среди документов фото себя — кадр с уличной камеры у булочной, где он
Лиза, 27 лет, работает в маленькой библиотеке Владиворока. Утром, разбирая подаренные книги, она нашла между страниц «Моби Дика» пожелтевшую фотографию: женщина в бирюзовом платье стоит у маяка, волосы сливаются с туманом. В тот же день в порту старик-рыбак, пахнущий селедкой, сунул ей свёрток — потрёпанное платье того же оттенка. «Бери, дочке хотел отдать, да она в Москву свалила», — буркнул он.
Азиз Махмуд Аль-Хюдаи, реставратор из Стамбула, живет в крохотной квартире над мастерской в районе Фатих. Каждое утро он заваривает крепкий кофе в медном джезве, поправляет очки и идет чинить треснувшие изразцы в мечети XVI века. На рынке Капалы Чарши он сталкивается с Лейлой, девушкой в потертой кожаной куртке, которая снимает на плёнку узоры на старых кувшинах. «Это не османский орнамент, —
В тайге под Нерчинском два брата, Сергей и Миша, копались в промерзшем грунте. У старшего, Сергея, треснул экран металлоискателя «Кедр-М» — купил за последние деньги после увольнения с завода. Миша, в рваной шапке с ушками, тыкал ломом в яму: *«Брось эту железяку, щас опять на проволоку нарвёмся… Вон, в ’91-м тут всё обчистили»*. Вечером у костра, разливая спирт по алюминиевым кружкам, нашли
Сора Амано, 16 лет, каждое утро по дороге в школу в старом районе Киото проходит мимо заброшенного храма. Однажды он замечает в кустах фигуру в потёртом кимоно цвета глины — девушка с серебряными волосами и рогами, похожими на сломанные ветви, доедала его забытый завтрак-онигири. *"Ты... настоящая?"* — спросил он, поправляя очки. *"А ты думал, призраки по понедельникам не
В стамбульском районе Зейтинбурну, 17-летний механик Дениз ковыряет отверткой в двигателе ржавого грузовика, пока его сестра Айлин перебирает пустые упаковки лекарств на кухне. «Снова кончился инсулин у матери, — бросает она, разбивая яйцо на раскаленную сковороду. — Сказала директору фабрики, что крысы в цеху грызут провода, а он: „Пусть рабочие ловят, им зарплату платят“». Дениз вытирает руки
Арслан, пятнадцать лет, чинит плетёный забор у дома в селе Кангабаш, когда слышит, как отец разговаривает с дядей о продаже земли китайским застройщикам. На кухне мать перебирает курут — высушенные шарики из айрана — и бормочет: «Если пастбище отнимут, где овец пасти будем?» На следующий день Арслан пробирается через можжевеловую рощу к заброшенной метеостанции, где встречает Ли Вэя — студента из
Ли Чжоу, подросток из деревни у подножия заснеженных гор Юньнани, каждое утро таскал вёдра с водой из колодца, обмотанного старыми верёвками. Его соседка Сяо Мэй, дочь кузнеца, чинила плуги возле сарая с проржавевшей крышей. В тот день, когда они наткнулись на треснувший каменный алтарь в заброшенном храме, Ли Чжоу поскользнулся на влажном мхе: «Чёрт, тут что-то... вроде горячее?» — его ладонь
Кайл Меррик, 27-летний механик с татуировкой якоря на запястье, чинил сломанные вагонетки «Грозового экспресса» в заброшенном парке на окраине Сан-Диего. Каждое утро он заваривал кофе в треснувшей кружке с надписью *«Surf’s Up»*, пока старый охранник Рико, в пятнистой униформе, ворчал: «Опять эти туристы сломали карусель… Ты бы видел, как они фоткали ржавых русалок». В пятницу, разбирая панель
Лина нашла потёртый конверт с синей печатью в коробке из-под дедовских часов, пока разбирала чердак в доме на острове Лидинго. Внутри — ключ от квартиры в Гамла Стане и фото 1972 года: мужчина в очках, похожий на её покойного отца, стоит у кирпичной стены с граффити в виде трёх волков. «Ты вообще спала эту неделю?» — Эмиль, её сосед по общежитию в Стокгольмском университете, тыкал вилкой в
Артур Бигштафф, клерк налоговой службы в Манчестере, каждое утро протирал очки салфеткой из паба *The Rusty Nail*, прежде чем засесть за отчеты. Его коллега Морин, вечно жующая леденцы от кашля, тыкала пальцем в экран: «Артур, тут в третьем квартале расходы на канцтовары завышены на 12 фунтов. Проверь, пока шеф не увидел». Вместо исправления Артур наткнулся на папку с названием *Project
