В портовом городке за Полярным кругом, где ветер рвет полотняные занавески в хрущевках, рыбак Анатолий Шилов вытащил сеть с гниющим ящиком из черного металла. Внутри — письма на пожелтевшей бумаге, завернутые в промасленную спецовку образца 1968 года. «Опять хлам со дна», — буркнул напарник Григорий, поправляя вязаную шапку с помпоном, пока Анатолий разбирал дрожащими пальцами штамповку на углу:
В 1982-м Джон Бон Джови, выросший в рабочих кварталах Сэйревилля (Нью-Джерси), таскал кирпичи на стройке отца, пока не сколотил банду с одноклассником Дэвидом Брайаном Рэшбойом. Репетировали в гараже с облупленными стенами — усилитель «Marshall» брали в аренду за 20 баксов в неделю. «Слушай, Ричи вчера на гитаре выложил новый рифф», — Дэвид потянул за сигарету, пока Джон правил текст «Runaway» на
Галка, девушка в растянутом свитере с пятном от кофе, разбирала архив в подвале библиотеки имени Тургенева. За окном хлопья снега слипались на трамвайных проводах, а Кирилл, парень в потертой кожанке, тыкал пальцем в каталог 1973 года: «Тут должна быть схема теплоцентрали возле завода «Красный Октябрь». Мямлил, что дед строил там вентиляцию перед войной, но карты как сквозь землю. Галка вытерла
Лян Вэй, тридцатидвухлетний редактор из провинциального издательства в Ланьчжоу, получает рукопись от неизвестного автора — сборник стихов, переплетённый в синюю клеёнку. В конверте лежит фотография: пожилой мужчина в очках с толстыми линзами стоит у причала на Хуанхэ, за спиной ржавая баржа. Лян находит в тексте отсылки к закрытому заводу по переработке химических отходов, где десять лет назад
Лиам, бывший инженер-эколог, копается в рюкзаке младшего брата Эзры, пропавшего после ночной смены на водоочистной станции Чикаго. Под грузом старых схем коммуникаций он натыкается на перепрошитый нейроинтерфейс с меткой «V-73» и потрёпанный блокнот, где между расчётами pH-баланса выведено: *«Они под землёй. Зелёное — не наше»*. В кафе «Гранит» на 5-й авеню Лиам сталкивается с Кайрой — девушкой
Амиша, с потрескавшимися от лака ногтями, перебирала камни в мастерской на втором этаже хлопчатого здания. Утром она обнаружила пустой отсек в сейфе: пропали три неогранённых алмаза из партии для ожерелья заказчицы из Малабар-Хилл. Её брат Викрам, пахнущий дешёвым виски и бензином, стоял в дверном проёме, когда она швырнула в него инвентарную книгу. «Опять твои долги в районе Дарави?» — голос
В порту Севастополя Антон, механик с обожжёнными пальцами от паяльника, ковырялся в двигателе списанного МиГ-29. Рядом Лиза, в потёртой куртке с нашивкой "Нахимов", тыкала в радар, который трещал помехами. "Опять эти старые провода, — бросила она, выдёргивая кабель. — Через неделю батареи кончатся, а ты всё с железками возишься". Сергей, их командир, сидел на ящике из-под
Марио прижал спину к кирпичной стене кафе «Ла Бриса», пальцы нервно теребят края карты квартала Саламанка. Инес прищурилась, поправляя рыжий парик, который сползал набок от ветра. «Твой контакт в бежевом плаще?» — спросила она, разглядывая мужчину у витрины ювелирного магазина. «Нет, тот в очках с зелеными стеклами. Ждет сигнала у фонтана», — бросил Марио, пряча в карман пиджака перехваченную
Кирилл Михеев, аспирант-математик из СПбГУ, наткнулся в ветхой квартире на Васильевском острове на папку с пометкой «Л.Э. — конфиденциально». Внутри — черновики на немецком, испещренные формулами, и схема обсерватории XIX века с координатами. «Ты в курсе, что Эйлер тут в Пулково лазил?» — спросил он по телефону Анне, архивистке из РНБ, пока разогревал завалявшийся пельмени в кастрюле с отколотой
Такуми, 27-летний ассистент кафедры прикладной математики, наткнулся на потрёпанную тетрадь в углу букинистического магазина «Дзингуми» в Киото. На обложке — пятно от зелёного чая, внутри — схемы многоугольников с пометками на архаичном кансайском диалекте: *«Здесь шестнадцать лучей, но ключ — в семнадцатом, который невидим»*. Записи вели к полуразрушенному чайному домику у подножия горы Атаго,
Карлос находит в старом сундуке матери потрёпанные письма с печатью из Гранады. На кухне пахло пережаренным маслом — она всегда забывала выключить сковороду. «*Ты даже не спросил, почему отец исчез?*» — Изабель, его соседка с третьего этажа, щурится, разглядывая конверты. Они идут на рынок Бокерия, где седой торговец оливками вручает Карлосу ключ от заброшенной мастерской в районе Эль-Раваль. В
Клара, бывшая медсестра из Шеффилда, теперь моет полы в лондонской прачечной на углу Элдон-стрит. Неоновый свет мигает над машинами, пахнет жжёным пластиком от перегретой сушилки. Утром, разбирая карманы выстиранных джинс, она находит смятый конверт с подписью *«Маргарет»* — имя матери, бросившей её в 14. Внутри: ключ от дома в Ноттингеме и фото ребёнка в синей коляске, подписанное *«Прости, но
