Василий, 68 лет, сторож заброшенной школы в Жмеринке, каждое утро пересчитывал ключи от кабинетов, заедая вчерашним борщом из термоса. В четверг, после того как сломался единственный автобус до райцентра, зашёл в ржавый гараж за домом, достал спрятанные под тряпьём сбережения: «Хватит на права. Иль на гроб», — пробормотал, вытирая ладони о промасленные штаны. В автошколе инструктор Ольга, бывшая
Марьяна, в розовом фартуке с пятнами от варенья, каждое утро открывала ставни кондитерской *«Вершки»* на Подоле. За прилавком пахло жженым сахаром и сливочным маслом — она экспериментировала с рецептом карамели, добавляя морскую соль из Одесского залива. «Ты опять эти кристаллы в сладости сыпешь?» — ворчал дядя Борис, владелец лавки, разгружая ящики с мукой. По вечерам она убегала к пристани, где
Оксана, 34 года, из села под Винницей, стирает детские комбинезоны в тазу с треснувшим краем. Муж Вадим, в засаленной футболке, тычет в договор о суррогатном материнстве: «Ты думаешь, они нам потом квартиру подарят?» — «Хоть крышу новую поставим», — бормочет она, разглядывая фото пары из Киева — Насти в бежевом пальто и её мужа-девелопера. Через неделю Оксана уже в съёмной однушке на Оболони, где
Андрей, бывший докер из Одессы, приезжает в родной поселок возле Хаджибея после смерти отца. В старом доме с облупленными ставнями он находит сестру Оксану, которая перебирает потрескавшиеся фотоальбомы. «Ты опять у Семеныча в долгах?» — бросает она, замечая царапины на его костяшках. Вместе они обнаруживают завещание: отец оставил участок с полуразрушенной дачей Марьяне, соседке, которая два
В дождливом Киеве студент-программист Андрей Шевченко подрабатывает в круглосуточном кофейне «Черный квадрат» возле станции метро «Лукьяновская». Во время уборки в подсобке он находит потрепанный блокнот с пометкой «Для референции» — внутри схемы энергосистем города, распечатки переписки чиновника из КГГА и чертежи странного устройства, напоминающего трансформатор. Андрей забирает блокнот домой в
В центре — парамедик Итан Грейвс и медсестра Лила Мартин из госпиталя Св. Михаила в Торонто. Они выезжают на ночной вызов на перекрёстке Блур-стрит и Спадина: перевёрнутый грузовик, водитель с пробитым бедром кричит: «Чёрт, ногу не чувствую!». Итан накладывает жгут из рваной рубахи, пока Лила вводит морфин. В машине скорой Лила замечает, что у пациента в кармане фото ребёнка с надписью «Папа, не
Дженни Купер, коронер в Торонто, каждое утро начинала с кофе навынос из забегаловки на углу Спадина и Блур. Ее офис в подвале старого морга пах формалином и пылью, а на столе валялись отчеты о вскрытии с пометками красной ручкой. В деле про тело в канализации возле порта она заметила следы редкого яда — аконитина. «Лиам, проверь образцы еще раз, — сказала она помощнику, перебирая фотографии. —
Лида в сером пуховике стояла у печки, разминая замёрзшие пальцы. За окном — треснутое стекло, засыпанное снегом, пятиэтажки с облупленной штукатуркой. Сергей, в промасленной куртке электрика, выложил на стол пачку рублей: «На билеты хватит. Через три дня последний поезд». Ребёнок заплакал в соседней комнате, Лида не повернулась: «Ты думаешь, в Москве нас ждут?». Он потушил о подоконник окурок:
Радж, Аарья и Викас снимают комнату в трехэтажном общежитии возле рынка Кхан-Маркет. Утром они толкаются в очереди к единственному душу с протекающим смесителем — Викас ворчит: *"Кто опять оставил мое полотенце на мокром полу? Теперь пахнет, как старый чайный пакетик!"* После лекций Аарья подрабатывает в киоске с самосой, приносит подгоревшие обрезки теста, которые Радж уплетает с
Кэрол Митчелл, тридцать четыре года, протирает стойку в *Blue Mug Café* на углу 5-й улицы. В руках — подтеки от кофе, в волосах запах жареных зерен. Заходит Майкл Тернер, ее бывший одноклассник, в мятом пиджаке из химчистки на Лексингтоне. "Двойной эспрессо, как раньше?" — бросает он, разглядывая ее бейдж. Она молча кивает, но рука дрожит — проливает кипяток на конверт с диагнозом из
Юта Накамура, пятнадцати лет, каждое утро оставляет записку в трещине бетонной стены возле железнодорожного переезда в городке Тояма. Его почерк неровный, чернила размазываются от дождя: *«Сегодня видел, как старик из пекарни уронил корзину с анпанами. Подобрал три, один съел»*. Хинато Мори, в клетчатой юбке и с портфелем, заделанным наклейками аниме, находит послание после уроков. В ответ рисует
Такуя, грузчик в порту Осаки, сортировал коробки с замороженным тунцом, когда нашел под разбитым ящиком потрескавшуюся фотографию 1978 года — на ней мужчина в униформе портового служащего стоял у того же дока, но с странным пятном на груди, будто чернила пролились. В тот же вечер его сестра Айка, закидывая рамен в микроволновку, сказала: «В школе возле спортзала пахло тухлой рыбой, даже
