Лисёнок Рыжик и Зайка Пушок копались в огороде за покосившимся забором, собирая морковь в жестяное ведро. «Опять шишки в суп подкинул?» — хмыкнул Зайка, вытряхивая из лукошка камешки. Рыжик, вымазанный в глине, пробормотал: «Думал, грибы…» Потом они тащили к реке ржавый самовар, споря, кто забыл положить сахар в сумку с заплаткой. Ветер сдул с сосны жёлтый лист прямо в чашку Мишки-Топтыжки — он
Артём, пятнадцатилетний парень с выгоревшим ирокезом, каждую ночь крался к гаражному кооперативу за мясокомбинатом. В рюкзаке – баллончики с краской, сворованные из магазина «Строймир», и потрёпанный блокнот с эскизами драконов. После школы, пока мать Лида мыла полы в больнице, он заклеивал трещину на окне скотчем, варил пельмени в кастрюле с отколотой эмалью и слушал, как сосед дядя Коля ругался
Марина, владелица небольшого кафе «У камина» в спальном районе Москвы, каждое утро начинала с проверки поставок. Рыба на льду в ящике оказалась с душком — пришлось срочно звонить поставщику: «Иван, ты мне треску прошлой недели подсунул, а теперь ещё и миногу тухлую? Мы же договорились на свежее!» Пока она ругалась, сын-подросток Саша уронил банку с солёными огурцами, рассол разлился по плитке.
Ли Мин каждое утро вставала в пять, чтобы успеть замесить тесто для паровых булочек перед сменой в химчистке. Её дочь Сяо Юй, пряча под подушкой дневник с тройкой по алгебре, притворялась спящей, пока мать не уходила. "Почему не сказала про контрольную?" — Ли Мин нашла работу в тетради вечером, разогревая в микроволновке вчерашний суп с тофу. "Боялась, что будешь ругать", —
Оля, в розовом халате с выцветшими цветами, переставляла коробки с анальгином на полках аптеки на Оболони. Марк, в кожаной куртке с потёртыми локтями, принёс ей кофе в картонном стакане: «Завтра утром рейс в Варшаву. Там стройка, платят в три раза больше». Она вытерла руки о фартук, не глядя на него: «А коты? Кто будет кормить Барсика, если я уеду к сестре в Черновцы?» В его телефоне уже лежал
Карл Бреннер, уставший инспектор из Кёльна, потягивал кофе в забегаловке возле Рейна, когда позвонили насчет тела на складе в порту. Жертва — грузчик Ханс Фридрих, кишки вырваны через разрез от ключицы до живота. На мокром асфальте рядом с трупом Бреннер нашел следы: не собачьи, слишком глубокие, с расщепленными когтями. «Это чё, медведь в городе?» — спросил напарник Томас, зажимая нос платком от
Летиция, 17 лет, втискивается между стеллажами пекарни на улице Пети-Руа в Марселе. Каждое утро начинается с муки на рукавах и окрика отца: «Пока тесто не поднимется, даже не думай о своих книжках». Она прячет потрепанный блокнот с набросками парусников под прилавком, где пахнет корицей и маслом. По четвергам, после разгрузки мешков с сахаром, она убегает к старому маяку, смотрит на волны,
Лив, пятнадцатилетняя вампирша в потёртом кожаном пальто, сбегает из подземной лаборатории под Осло, утащив флешку с данными о генетических экспериментах. Её находят Мило, парень с шрамом от серебряной пули на шее, и Каспар, вечно жующий жвачку с мятой, — они прячутся на чердаке заброшенной рыбацкой лавки в Риге. *"Доктор Вульф уже отправил гонцов",* — бормочет Мило, разбирая старый
Чжан Линь, девушка из семьи ткачей, протирает жаровни в коридорах Запретного города. Её пальцы в саже, запах угля въелся в одежду. В саду у пруда она подслушивает, как император Юнчжэн спорит с министром Нянь Гэнъяо: *"Ты считаешь, что Хэшэнь верен? Его жадность — как падаль для ворон"*. Ночью, прячась за шкафом с шелками, она находит перехваченное письмо — печать клана Фуча. Служанка
Ли Сяо, мастер боевых искусств с шрамом над левой бровью, каждое утро проверяла зашитые в подклад халата серебряные иглы. Ее отправили в портовый город Линьян, где исчезли три служанки из лавки красителей «Алый лотос». На рынке, протискиваясь между корзинами вонючей ферментированной рыбы, она столкнулась с Чэнь Фэном — местным следователем, который жевал жареные каштаны, пряча под плащом кинжал с
В захудалой закусочной у станции метро Шанхая мальчишка лет десяти, Сяо Хэй, жался к стене, пряча в кармане клочок бумаги с адресом. На улице дождь стучал по ржавым трубам, а внутри пахло пережаренным маслом и лапшой. В дверь ввалился мужчина в промокшем плаще — Фэнси, его волосы слиплись от воды. «Ищешь убежища? — спросил он, выжимая рукав. — Духи в городе как тараканы: прячутся, пока люди не
Ли Вэй, девушка в фартуке, заляпанном мукой, замешивала тесто в крохотной пекарне на окраине Шанхая, когда Чжан Юй ворвался с папкой документов. «Подпишешь здесь и здесь, — ты получишь долю из наследства, я — квартиру от бабушки. Никаких чувств, только договор». Он поправил очки, оставив белый отпечаток пальца на стекле. Вечером они сидели на кухне с зелёным пластиковым столом: Ли Вэй грызла
