Саша, 23 года, живет в общаге на окраине Днепра. Утром она разгружает ящики с консервами на рынке «Привоз», вечером моет полы в детсаду. В пятницу заходит в «Світоч», покупает пачку дешевого чая и поломанный зонт с принтом маков. Соседка Ира, парикмахерша, стучит в дверь: «Дай сигарету, а то Петька опять зарплату пропил». Саша молчит, достает из холодильника банку соленых огурцов — последнее от
Максим, эксперт по страховым расследованиям, приехал на обгоревший склад «Северный» в промзоне Петербурга. Охранник Пётр, в рваной куртке, тыкал пальцем в сторону забора: «Мужик в чёрном убежал, с канистрой». Максим подобрал окурок «Беломора» с отпечатком губной помады — Петр курил «Приму». «Ты ж врешь, — хрипло бросил Максим, — здесь даже лужи не высохли, а пожар был вчера». В кармане у
Анна Соколова в 5:30 уже на автобусе до Шереметьево — завтрак в сумке, термос с чаем прижимает к груди. В раздевалке коллега Люда ворчит: «Опять рейс на Екатеринбург? У меня там бывший живёт, как назло». В салоне Анна разбирает детское питание для малыша, который ревёт на 12-м ряду. Пассажир в костюме тычет пальцем в кресло: «Это мой билет, а не ваш!» — его сосед, мужик в спортивном костюме,
Артём, пятнадцатилетний парень из Нижнекамска, каждое утро проходит мимо ржавых гаражей и покосившихся пятиэтажек по дороге в школу. В подъезде своего дома, где пахнет сыростью и старыми обоями, он впервые услышал шёпот: «Ты же видишь меня? Кукла под третьей ступенью…» На чердаке заброшенного детсада на улице Гагарина, куда местные бродяги скидывают пустые бутылки, он нашёл потрёпанную фарфоровую
Анна, тридцать семь лет, бухгалтер из Екатеринбурга, обнаружила в кармане старой куртки мужа Дмитрия чек из ювелирного магазина. Кольцо с аметистом, купленное два месяца назад, она так и не увидела. Вечером, пока сын Артём собирал рюкзак в школу, Дмитрий, не глядя в глаза, бросил: *"Съезжу к маме на неделю, надо разобраться с её ремонтом"*. Анна высыпала на стол квитанции за коммуналку,
Лена, 23 года, в заношенном свитере, протирала спиртом станок в цеху №4. Сергей, ее муж, грузил ящики с болтами у входа, бросая через плечо: «Смену задержим — премию срежут». Вечером в хрущевке, за стенкой плакал соседский ребенок, Лена нашла под кроватью жестяную коробку. Внутри — письма 1943 года от незнакомого солдата и красную ленту с вышитыми инициалами «М.К.». На рынке у ларька с
Максим приехал к бабушке в деревню Песочное на всё лето — мать настояла, чтобы «отдохнул от интернета». Бабка Агафья встретила его на крыльце в засаленном фартуке, сунула в руки ведро: «Корову подоишь, городской, а то опять Лушка копытом двинет». В хлеву запахло навозом и парным молоком. Парень, роняя банку, брызгал на солому, а за стеной хихикали местные — Витька с братаном Степкой щурились
В военном городке под Красноярском капитан Андрей Рюмин копается в архивах с утра. На столе — папка с грифом «Секретно», потрескавшаяся клеенка, стакан остывшего чая. Вчера на складе №12 не сошлись цифры по боеприпасам: не хватает двух ящиков патронов. Рядом с ним ефрейтор Петров, щурясь от пыли, бормочет: «Андрей Викторович, может, списали по ошибке?» Рюмин молча тычет пальцем в отчет — подпись
Сергей Малышев, инженер с завода «Уралмаш», возвращался домой через пустырь за ТЦ «Карнавал». На перекрестке Ленина и Мамина-Сибиряка его «девятка» застряла в пробке из-за перевернутого BMW X5. В салоне пахло бензином, а из разбитого стекла торчала рука в золотых часах. Сергей запомнил мужчину в кожаной куртке, который вылез через люк и скрылся за павильоном «Шаурма №1». «Ты где?» — спросила жена
Сергей Морозов, учитель истории из провинциального городка под Брестом, замечает, как десятиклассница Катя Волкова оставляет в раздевалке листок со стихами о смерти. На следующий день девочка приходит в класс с синяком на щеке, шепчет одноклассникам: *«Он меня ударил, когда я отказалась»*. После уроков Сергея вызывают в кабинет директора — там уже ждут двое в штатском. В протоколе допроса
В декабре 1941-го под Москвой солдаты 316-й стрелковой дивизии, обмотанные поверх шинелей маскировочными халатами, рыли траншеи в промерзшей земле. Санитарка Мария Семенова, протирая запотевшие очки тряпкой, перевязывала раненого бойца: «Держись, Васильев, скоро свои придут». На кухне повар Григорий Киселев варил похлебку из картофельных очистков, ворча на замерзшую бочку с солониной. В это же
Артем копался в старых газетах в подвале школы, когда наткнулся на конверт с обгоревшими углами. Внутри — схема тоннелей с пометкой «Смоленская набережная, 1947». Катя, разглядывая карту за чаем с бергамотом, тыкала в пятно рядом с крестом: «Это не ржавчина. Кровь?» Они решили проверить на рассвете, соврав родителям, что идут на факультатив. Трамвай №3 довез их до полуразрушенного дома с
