Артём, адвокат с пятилетним стажем, в понедельник утром обнаружил в почте анонимное письмо — распечатку переписки о поджоге склада на Варшавском шоссе. Он позвонил Лике, своей напарнице: «Смотри, тут клиент Степанов фигурирует. Его дело на четверг, а у нас контракт только на бракоразводный процесс». Лика, разбирая папки в их офисе с видом на Садовое кольцо, бросила трубку на стол — динамик
Лера, в замшелой куртке с оторванной пуговицей, каждое утро протирала подоконник в школьной библиотеке, пока за окном грузовики сбивали снег с асфальта. Её младший брат, Санька, 14 лет, тайком курил за гаражом «Заря», где Максим, его друг с обветренными руками от работы на металлопрокате, копался в моторе «Жигулей» шестой модели. «Опять масло менять будешь?» — Санька бросал окурок в сугроб, а
В заброшенном порту под Новороссийском пятеро морпехов получают задание вывезти захваченные документы из разрушенного штаба боевиков. Лейтенант Колесник, щурясь от пыли, разворачивает карту на капоте «Урала»: «Маршрут через старые нефтехранилища. Там ни души с прошлого обстрела». Рядовой Гуров, обмотавший ствол автомата изолентой, ковыряет ножом прилипшую к ботинку жеваную резину. В кузове Сашка
Кирилл, 27 лет, бывший инженер-энергетик, пробирался через заброшенные тоннели метро «Парк Победы», спотыкаясь о рваные кабели. В рюкзаке — банка тушенки 2016 года, пачка влажных спичек и фотография сестры Леры, пропавшей неделю назад. У киоска «Союзпечать» он столкнулся с Аней, девушкой в порванной куртке алюминиевого завода: та выменивала у старика-охранника патроны на бутылку «Белизны». «Ты
Лера, в растянутом свитере поверх пижамы, ковыряется в учебнике по анатомии. Общага на Васильевском острове пахнет перегоревшей проводкой — соседка опять включила самодельный обогреватель. В кармане дрожит смс от брата: *«Собрал 12 тысяч. Еще полгода — и на операцию хватит»*. Она выключает телефон, глотает таблетку, высыпанную из баночки с надписью «Витамины». За стеной Макс, в кепке с оторванным
Владимир, водитель грузовика из Твери, каждое утро заводит «КАМАЗ» с прокуренным салоном. На приборке — треснувшее стекло, под ногами валяется пустая бутылка из-под «Балтики». Жена Ольга кричит со второго этажа хрущёвки: «Вовка, хлеб захвати!» Он кивает, но забывает, погружённый в мысли о долгах за квартиру. На заправке «Лукойл» сталкивается с соседом-дальнобойцем Славой. Тот, жуя булку с
Вика, в розовой кофте с выгоревшими рукавами, приехала из Коростышева по объявлению: «Требуется помощница для пенсионерки». Лидия Петровна встретила её на пороге душной двушки в пятиэтажке возле автовокзала — вязаная шаль поверх халата, трость с набалдашником в виде вороны. «Чай пить будешь? Только сахар считай — мне на диабет проверяться через неделю», — бросила хозяйка, указывая на кухню с
Кирилл, худой парень в потертой куртке, каждое утро мел окурки у парадной на Невском. В кармане — перчатки с дырками на пальцах и ключи от коммуналки на Литейном, где соседка-пенсионерка оставляла ему суп в кастрюльке. Однажды возле Екатерининского сада он наткнулся на Лизу, которая роняла ноты из потрепанной папки. «Спасибо… Ты же не просто так тут стоишь?» — спросила она, поправляя шарф. Он
Андрей Климов, заместитель посла в Париже, получает звонок из госпиталя Сальпетриер рано утром, когда за окном еще тускло светят фонари на набережной Сены. Его жена Елена, сотрудница культурного отдела, погибла в ДТП на мосту Альма — машину вынесло на встречку, водитель сбежал. Андрей замечает царапины на её телефоне, который нашли в кармане пальто: последний вызов был на номер с московским
Лиза, 16 лет, переезжает с матерью из Твери в московскую хрущевку после гибели отца-шахматиста. В комнате с обоями в мелкий цветочек она находит его старую записную книжку с пометкой «Чёрный конь» и телефонным номером. В шахматном клубе на Ленинградском проспекте тренер Виктор, в мятом пиджаке и с запахом кофе, бросает: «Ты слишком эмоциональная для эндшпиля. Вот твой падаванский стиль». Лиза
Лиза, психолог с фиолетовым маникюром и привычкой теребить цепочку на шее, вела групповые сеансы в душном кабинете на втором этаже поликлиники. Её клиентка Аня, продавщица из «Пятёрочки», рыдала в кресле с облезлой обивкой: «Он даже мой торт не попробовал, сразу в холодильник сунул!» Максим, архитектор, случайно зашедший в кафе «Бублик» вместо «Буквоеда», услышал её монолог за соседним столиком.
Кирилл, пятнадцать лет, в рваных кедах, копался в ржавых трубах возле заброшенного завода. Лида, соседка по даче, в платье с выцветшими ромашками, нашла под куском шифера потрескавшийся дневник: *"Смотри, тут даты... 1986 год. Кто-то писал о пожарах"*. Они прятались от жары в полуразрушенной котельной, где пахло мазутом и мокрым пеплом. Вечером, разбирая находки на кухне с липкой
