Максим, рекламщик с потрёпанным блокнотом в кожаном переплёте, снимает ролики для местного магазина велосипедов. Таня, его напарница, таскает камеру по лестницам бывшей типографии на улице Куйбышева — здание арендуют под студию. «Свет на лицо не падает, переставь софит», — бурчит Максим, разглядывая кадры через старый монитор. Таня в ответ швыряет ему пакет с чёрным кофе: «Бюджет как на
Настя, 28 лет, переезжает в московскую квартиру к Сергею, своему новому мужу-бизнесмену. Его дочь от первого брака, Лера, 16 лет, встречает её с подчеркнутым равнодушием: «Пап сказал, твои вещи сложить в коридоре — мою комнату не трогай». В первые дни Настя находит свои туфли в мусорном ведре, а в холодильнике вместо обещанных продуктов — бутылку шампанского с запиской «Для скучных вечеринок».
В Париже русская официантка Аня с рыжими веснушками и рваными джинсами пытается выговорить «pain au chocolat» в булочной на улице Монторгей. Продавец-алжирец Самир, щурясь от утреннего солнца, поправляет: «Пэн о шокола, *мадемуазель* — тут "н" глотают». Она краснеет, роняет монету в лоток с мятными леденцами. По вечерам Аня моет посуду в кафе «Le Dôme», где шеф-повар Жерар ворчит на её
В центре — драматург Иван Греков, пишущий сатирические пьесы под псевдонимом «Шаткий». Москва, 1570-е. После спектакля в кабаке «Сокол», где актёр в рыжем парике высмеивает бояр-казнокрадов, Грекова вызывает опричник Федот Ржевский: *«Царь велел спросить — про ворона в твоей басне это про него ли?»* Греков, пряча дрожащие руки в рукава овчинного тулупа, бормочет: *«Ворон — птица вещая, а не
Лиза приезжает в провинциальный городок после смерти отца, Игоря Семёновича, который сорвался с крыши заброшенного завода. В старом доме, пропахшем нафталином, она находит в ящике комода записку: *«Если со мной что-то случится — ищи в синей папке»*. Сестра Катя, учительница младших классов, заваривает крепкий кофе в эмалированной кружке: «Ты правда веришь, что это несчастный случай?» — «Папа
Лера, пятнадцать лет, живет в пятиэтажке на окраине Нижнекамска. Ее мать, Светлана, работает на хлебозаводе, вечерами разгадывает кроссворды в кухне с треснувшей кафельной плиткой. По утрам Лера слышит шепот из вентиляционной решетки — голоса называют ее «сестрой» и просят открыть «дверь в стене». Кирилл, сосед по подъезду, ворчит: «Опять твоя штуковина гудит?» — тычет пальцем в самодельный
В горном кишлаке Жазык сухой осенью Сулейман, 35 лет, пас овец, поправляя потрескавшийся ремень на седле. Его младший брат Эркин, в засаленной куртке, принес весть: *«Аке сказал — пастбище за рекой теперь мое. Ты женился на чужке из Бишкека, забыл обычаи»*. В избе, где пахло топленым маслом и пылью, мать резала лепешки ножом с обломанным кончиком, молча глядя на икону святого Николая, висевшую
В приморском городке Гребенск, затерянном между сопок, местный старшеклассник Кирилл Просекин находит в ржавой лодке у причала потёртый блокнот с чертежами плотин и записями на японском. Его соседка Вера, дочь рыбака, которая тайно учит язык по старым учебникам, расшифровывает обрывки: «_Слой ила глубже, чем кажется. Они не ушли_». Вечером у костра, пока Вера жарит пойманного карася, Кирилл
В провинциальном городке под Тобольском следователь Антон Кораблёв, переведённый из Москвы за конфликт с начальством, расследует смерть рыбака, чьё тело выловили в сетях вместе с браконьерским уловом кеты. Местная участковая Марина Соколова, в прошлом биолог, ведёт его через заснеженные причалы к лабазам, где ворованную икру сбывают перекупщикам: *«У нас каждый второй знает, как разделывать рыбу,
Лера, 19 лет, из Воронежа, каждое утро протирает столики в кафе «У Марго» на Арбате. Её сосед по общаге, Саша, в это время разгружает фуры на рынке «Садовод», пряча под куртку пачки дешёвых сигарет. Вечерами они репетируют в подвале: Лера на расстроенном пианино подбирает аккорды к своим стихам, Саша бьёт по старой гитаре, напевая: *«Ты опять в пальто с чужого плеча — сними, а то пахнет чужим
Томас, в рваной куртке с пятном от кофе на рукаве, разгружал ящики в порту Таллина, когда Юлия, её волосы собраны в небрежный пучок, нашла контейнер с дыркой в крышке. Внутри шевелились три кота с шерстью цвета мха. «Смотри, глаза как у болотных духов», — прошептала она, тыча пальцем в зрачки, отливавшие желтизной. Коты сбежали той же ночью, перевернув банку с солеными огурцами в их квартире на
Денис Шустов, оперативник с пятилетним стажем, каждое утро начинал с проверки рации и недопитой чашки растворимого кофе. Его старший брат Максим, только что вышедший из колонии за аферу с поддельными страховками, крутил в пальцах ключи от чужой «Лады», которую «взял на время» у приятеля. «Тебе повезло, что начальство решило сделать из тебя героя, — бросал Денис, разворачивая схему района, где
