Ольга, менеджер в рекламном агентстве на Тверской, каждое утро толкается в метро с пакетом из «Азбуки вкуса», пока Лера, её соседка по хрущёвке на Академической, спорит с заказчиком: «Вы хотели «атмосферу ретро» — вот вам гаражи у Казанского вокзала, а не Париж!». После третьего выговора за опоздание Ольга в сердцах бросает начальнику: «Сергей Викторович, у вас кофе на галстуке», — и увольняется.
Кирилл и Антон учились в одной школе на окраине Санкт-Петербурга. После уроков они бродили по промозглым дворам с облезлыми гаражами, где Антон пытался научить друга играть на гитаре: «Смотри, тут всего три аккорда — будешь девчонкам серенады орать». Кирилл морщился, предпочитая перебирать старые радиодетали в рюкзаке, который таскал с тех пор, как отец бросил семью. По субботам они пробирались в
Лиза приезжает в провинциальный городок на автовокзал, за плечами — рюкзак с потрёпанными ремнями. В доме отца её встречает мачеха Ирина в махровом халате, с сигаретой в руке: «Думала, наследство само в карман упадёт?» На кухне — пятно от чая на столе, обои с жёлтыми разводами. Сводный брат Дима, в засаленной куртке, молча роется в ящике с документами, ищет завещание. Лиза находит в подвале
Антон, виолончелист с перебинтованной левой рукой, каждое утро заходит в «Черный кофе» на Арбате, заказывает эспрессо и просматривает старые партитуры. В дождь он сталкивается с Лидой — она тащит скрипку в потёртом футляре, мокрые волосы прилипли ко лбу. «Вы в консерватории Шнитке преподаёте? — она тычет пальцем в его сумку с нотами. — Ваш семинар по Баху — скучища. Почему запрещаете
Сергей Петров, водитель скорой с облупившимся термосом в руках, обнаружил в багажнике машины кожаный кейс с наклейкой отеля «Балчуг». Внутри — пачки рублей, перетянутые резинками из аптек. «С ума сошел? Верни!» — Ольга, его жена в потертых медицинских халатах, ткнула пальцем в пятно крови на ручке кейса, пока стирала форму в тазу с подтекающим краном. Их сын Денис, парень в рваных кедах, в это
Ольга, бывшая учительница из Ростова, с утра разгружает коробки в полуразрушенном доме под Севастополем. Алексей, ее муж, вкалывает на стройке у частника — заделывает трещины в стенах, спорит с подрядчиком: «Ты мне песок с ракушкой подсунул, я ж просил речной!» Дочь Катя, пятнадцать лет, на перемене в новой школе срывает со стены плакат «Крым наш», кричит однокласснице в кожаном жакете: «Мой дед
Валя, Люда и Тома каждое утро встречаются у подъезда хрущёвки на скамейке с облупившейся краской. Валя, в застиранном халате и резиновых сапогах, ворчит на соседа-алкоголика, который снова разбил бутылку у мусорки: «Опять как свинья устроил! Сама потом метлой отгребать». Люда, в берете и с сумкой-тележкой, торопится в поликлинику — за пенсией постоять, да заодно свежие сплетни собрать: «Вчера
Ольга, владелица строительной фирмы, каждое утро в своей трёхкомнатной квартире на Мосфильмовской улице заваривает эспрессо в медной турке — подарок мужа-грека Алексея, с которым они не разговаривают после его измены с коллегой по ресторанному бизнесу. В пятницу она застаёт его спящим на кухне в смятой рубашке, пахнущей коньяком и духами «Красная Москва». «Ты хотя бы ребёнка в школу отвези, —
Сергей «Черемша» Иванов, бригадир из Черемушек, каждое утро начинал с разбора заказов на ремонт квартир в панельных девятиэтажках. Его напарник, Дмитрий «Димас» Петров, в это время торговал подержанными BMW у метро «Авиамоторная», пряча сигареты от камер. «Опять эти клиенты с Химок просят скидку за шумоизоляцию, — хрипел Сергей в трубку, заедая пельмени майонезом. — Скажи им, что без предоплаты
Лиза, учительница литературы с потёртым сборником Чехова в сумке, каждое утро заходит в палату к Артёму — шестнадцатилетнему парню, впавшему в кому после ДТП. Она читает ему вслух его же сочинение про «Вишнёвый сад», где он назвал Раневскую «барыней с кредитами». «Ты же понимал, что всё это не просто слова, — бормочет она, поправляя капельницу. — Проснись, объясни». В тумбочке у кровати лежит его
Сергей, механик из портового поселка под Мурманском, чинит снегоход возле рыбацкого склада, когда Ольга, новенькая учительница из Питера, просит подвезти к школе. "Ты ж видишь — движок клинит, — бурчит он, вытирая руки об промасленную тряпку. — Сама бы справилась, если б не таскала эти книжки вместо нормальной одежды". Лед на заливе трещит необычно громко, но оба пропускают звук мимо
Аня, студентка текстильного института, каждое утро пробирается через пробки на старом автобусе в мастерскую на Таганке. Там, между коробками с советскими лоскутами и банками крахмала, она сшивает эскизы для подработки — ремонт штор и перешивание пальто. Её сосед по цеху, Дмитрий, бывший театральный художник, вечно ворчит: «Опять нитки кончились? У тебя руки как у крота — всё зарывают». В
