Лайла, с розовой чёлкой, залипшей от латте в кафе «Грин Спун», толкает Картера локтем в грудь. «Ты вообще слышал, как Дэнн на басу лажает? — шипит она, вытирая руки о фартук с пятном кетчупа. — Вчера на репе он полчаса одну ноту долбил». Картер, в засаленной куртке механика из гаража на 5-й авеню, достает сигарету из-за уха: «А кто вместо него? Твой бывший, который аккорды по TikTok учит?». Они
Юсинсукэ, врач из Эдо, приезжает в деревню у подножия горы Фудзи. В хижине с прогнившей соломенной крышей он осматривает крестьянку, чья кожа покрыта синими прожилками. «Сначала дрожь, потом глаза белеют», — бормочет старик Гэнсукэ, указывая на треснутый кувшин с мутной водой. За деревней Юсинсукэ находит труп рыбака: изо рта торчат тонкие, как иглы, кости. В кармане у мертвеца — смятый листок с
Лера, библиотекарша с фиолетовыми прядями в волосах, обнаружила потёртый дневник между стопкой брошюр о кролиководстве и сборником стихов Ахматовой. На обложке — выцветший павлин, внутри — записи незнакомки 1986 года: *«Папа снова кричал на маму, а я спрятала её кольцо в дупло старой ивы у реки»*. За чаем в баре «Сова» Максим, бармен с татуировкой скорпиона на шее, бросил не глядя: «Иву спилили
Инженер Нора, с татуировкой дракона на запястье, закручивала вентиль на треснувшей трубе, когда пол под станцией «Кефеус» дрогнул. Вода хлынула через щель в стене лаборатории, заливая провода с искрами. Капитан Люсьен, со шрамом через бровь, втиснулся в узкий проход, крича: «К спасательным капсулам — через тоннель B!» Они бежали мимо разбитых мониторов, где еще мигали графики сейсмодатчиков.
В Марракеше Туду, рыжеволосая 22-летняя девушка в поношенной кожаной куртке, чинит старый медный чайник для соседки-бабушки Амины, пока та ворчит: «Опять проводами весь пол завалила!» Ее друг Лука, парижский уличный художник с татуировкой совы на шее, звонит по видео: «Приезжай, моего кота Шапо затянуло в катакомбы под булочной». Туду бросает паяльник, хватает рюкзак с марокканскими сластями и
Лиза, студентка-заочница из Блэкстоуна, штат Невада, подрабатывала в закусочной «Элмерс» и копила на ремонт старого трейлера, доставшегося от бабушки. Ее младший брат Джейкоб, помешанный на разборке старых радиоприемников, нашел за заваленным коробками углом в гараже люк с облупившейся синей краской. Внутри — комната с пожелтевшими плакатами 80-х, ржавой кроватью и компьютером Apple II, который
Джейми, 22 года, подрабатывает бариста в кафе возле киношколы в Саутварке. Каждую субботу он тайком снимает десятиминутные этюды на старую камеру Canon, которую выменял у однокурсника на коллекцию виниловых пластинок. Лила, его соседка по общежитию, пишет сценарии в тетрадях с кофейными пятнами, по ночам слушает подкасты Трикии Ветровой через наушники с треснутым правым динамиком. Их столкновение
Джером, засунув палец под подтяжки, разложил на столе карту Темзы. «Проблема не в расстоянии, — бурчал Джордж, пытаясь втиснуть банку с горчицей в перегруженный чемодан, — а в том, что Гаррис забыл весла в трактире». Монморанси, свернувшись на куче старых газет, грыз сапог Джорджа. К вечеру, несмотря на дождь, они отчалили от пристани у Кингстонского моста. Гаррис, проливая виски на удочки,
Джейк, пятнадцатилетний парень с потертым рюкзаком, находит на чердаке дедовского дома коробку с игрушками: солдатики в рваной форме, кукла с треснувшей головой, робот без ноги. Вместе с Лизой, соседкой в кожаной куртке и с мопедом «Хонда», они включают старый радиоприемник, случайно активируя механизм. «Тут пахнет горелым пластиком», — бормочет Джек, пока робот внезапно не выстреливает искрами,
Лакшми, девочка лет двенадцати в потёртом сари цвета куркумы, ищет старшего брата Раджа, пропавшего после конфликта с хозяином чайной плантации под Дарджилингом. Она тайком пробирается в порт Мармаганвы, где грузчики в засаленных рубахах перешёптываются о "красных тюльпанах" — коде контрабандистов, перевозящих рабочих на тайные стройки в Бомбее. В лавке специй старик с татуировкой
Джереми Колтер, пастор методистской церкви в захолустном городке Бентон-Спрингс (штат Миссисипи), обнаруживает в гараже коробку с пластинками Элвиса, спрятанную его 16-летней дочерью Люсиндой. На обложке одной из них — надпись красным лаком: *«Он воскрес, пап»*. В воскресной проповеди Джереми, потея под потрескавшимся вентилятором, сравнивает рок-н-ролл с «дьявольской какофонией», но Люсинда
Николай, инженер с завода «Красный пролетарий», с утра метнулся к гастроному на улице Горького — достал через знакомого ветчину, завернутую в серую бумагу. Мария, его жена, в коммуналке на третьем этаже перешивала Лидино платье, распоров старые занавески. «Опять соседи угрожают жаловаться за шум», — бросила она, закусывая нитку. Лида, пятнадцатилетняя дочь, упрашивала отца купить пластинку с
