В Мумбаи 17-летняя Айяна, дочь продавца специй, находит в коробке с куркумой потрёпанный манускрипт на санскрите. Её сосед Раджив, студент-историк с поцарапанными очками, расшифровывает фразу *«Тот, кто разгадает нити гнева Индры, обретёт дождь из пепла»*. За чашкой чая с имбирём они спорят: «Это метафора климатического оружия?» — тычет в текст Раджив, пока за окном таксист ругается с велорикшей,
Лейла Кроу, техно-детектив из Лос-Анджелеса, ковыряется в проводах подозрительного сервера, найденного в заброшенном складе на окраине. Её напарник, Винсент Марлоу — бывший военный с шрамом через левую бровь — ставит кофе в треснувшей кружке на стол, покрытый слоем пыли. «Тут следы шифрования уровня Пентагона, — бормочет Лейла, вытаскивая жёсткий диск с царапиной в форме спирали. — Кто-то слил
В заброшенном цеху на окраине Омска семнадцатилетний Кирилл копошится в ржавых механизмах, пытаясь собрать генератор из старых деталей. Его сестра Лиза, в потертой куртке с капюшоном, тычет пальцем в сизый дым над трубами завода: «Смотри, опять «чёрные» жгут отходы. Скоро весь район задохнётся». Они спорят о переезде — денег хватает только на аренду комнаты в коммуналке с треснувшей плитой. На
В Берлине медсестра Лена Мюллер замечает странные симптомы у пациентов из клиники в Фридрихсхайне: синие прожилки на шее, температура ниже нормы, агрессия при контакте с теплом. В автобусе № 200 она сталкивается с мужчиной в промокшем плаще, который шепчет: «Они ищут тех, кто помнит дождь», прежде чем исчезнуть на станции «Янновицбрюкке». Тем временем журналист Антон Беккер расследует серию
Джейк Мерсер, 17 лет, рыбачил у старого бетонного моста через реку Саттер, когда зацепил сетью ржавый сейф. Его сестра Лила, в рваных кедах и с сигаретой за ухом, рассмеялась: «Держу пари, там труп какого-нибудь наркобарона». Внутри нашли пачку писем 90-х, фотографию женщины в платье с георгинами и ключ от заброшенной лодочной станции. Пока они спорили, идти ли к шерифу, бармен Карлос из «Речного
Марко, 23 года, мотается между лекциями в римском университете и подработкой в книжном магазине на Via dei Coronari. Однажды в пачке старых журналов находит конверт с фотографией 1944 года: его бабка, Джованна, стоит с немецким офицером у полуразрушенной виллы в окрестностях Фраскати. На обороте надпись: *«Они унесли всё в тоннель под фонтаном. Прости»*. Лука, сосед по квартире, ворчит за
Джейк, 17 лет, мотается между стройкой в западных пригородах Сиднея и крошечной квартирой, которую делит с отцом-алкоголиком. После школы — сразу на подработку: таскает мешки с цементом, пока отец варит сантехнику в полуразрушенных домах 60-х годов. «Сколько можно? Не хочу, как ты, к сорокам спину сломать», — бросает Джейк, вытирая пот с лица грязной футболкой. Отец молча достает из холодильника
Светлана, водитель автобуса из Перми, в шесть утра уже крутила шарф вокруг шеи, пока сын-подросток Миша ковырялся в тарелке с овсянкой. На парковке её ждал раздолбанный ПАЗ-3205 с потёкшим радиатором — механик Вадим, потягивая «Балтику» из пакета, хрипел: «Двигатель чинил, но на морозе опять заглохнет». В раздевалке депо Света услышала сплетни про сокращения: «Сорок третьему маршруту крышка, всех
На крыше трехэтажки в Вазирабаде, Дели, братья Надеем и Сауд чистят клетки с ранеными черными коршунами. Запах антисептика смешивается с дымом от мусоросжигательного завода внизу. «Смотри, у этого перелом третьего дня, — Сауд перевязывает крыло обрывком старого сари, — а ты говорил, не выживет». Надеем, в потрепанных резиновых перчатках, достает из кармана смятый чек: «За свет задолжали 8000.
Лиза Томпсон, бывшая маркетолог из Чикаго, заставляет мужа Марка и подростков-детей Софию и Джейкоба переехать в Портленд после сокращения на работе. Они покупают дом 1950-х годов с облупленным рыжим фасадом и трещиной в фундаменте. «Тут даже Wi-Fi не ловит», — бросает Джейкоб, тыкая телефоном в стену на кухне, где Лиза пытается разобрать коробки с посудой. Марк, бросивший карьеру архитектора
Кармен, 22 года, моет полы в кафе «Ла Эстрелья» на окраине Санто-Доминго. Под стеллажом с треснувшей плиткой она находит тряпичную куклу с выгоревшими нитяными волосами и стеклянным глазом, торчащим из глазницы. «Смотри, Луиза, — тычет пальцем в находку, — как будто ребёнок её об стенку швырял». Подруга смеётся, поправляя фартук: «Брось, у тебя уже третья ненужная рухлядь за месяц». Вечером кукла
В варшавском районе Прага пятнадцатилетний Матеуш «Матыс» Ковальски после школы подрабатывает разгрузкой фур с углём для местной котельной. Его старшая сестра Агата, медсестра в больнице на улице Солец, постоянно ворчит: «Опять крошки в куртке? Хоть бы в стиралку закинул». Они живут в хрущёвке на третьем этаже — окна выходят на заброшенный трамвайный парк. По вечерам Матыс рисует граффити на
