Лида, в синем платке с выцветшими узорами, протирала станок на металлургическом заводе, когда в кармане зажужжал телефон. «Артём звонит в третий раз», — пробормотала она, смахнув сажу со щеки. Вечером в его мастерской, пахнущей скипидаром и старыми газетами, он разложил билеты на поезд «Екатеринбург—Москва». «Ты же обещала», — сказал он, втирая в холст киноварь. На полу валялся гранат с трещиной
Лейла, 17 лет, протирает столики в кафе у причала Босфора, разливая густой кофе в стеклянные стаканы. Ее младший брат Эмир ковыряет вилкой в куске пахлавы, жалуясь, что не нашел на блошином рынке Кадыкёя недостающий трамвайный билет 1983 года. «Опять проспал разгрузку фургона с антиквариатом», — бросает Лейла, поправляя платок, сползающий с ее рыжих волос. За соседним столиком Арда,
Антон, патологоанатом из Басманного морга, три ночи колдовал над формулами в подсобке. Запах формалина смешивался с дымом дешёвых сигарет «Петр I», на столе валялись распечатки статей про крионику с пометками красным маркером. «Сердце — это насос, мозг — проводка. Можно перезапустить», — бормотал он, вскрывая холодильник с телом отца. На шее покойного болтался медный ключ от дачи в Чехове — тот
Марианна, 23 года, рылась в старом сундуке на чердаке дома в Осло, где выросла. Под стопкой вязаных носков с оленями нашла потрепанный дневник матери, умершей десять лет назад. На странице с выцветшими чернилами: *«Если найдешь это — прости. Я не смогла их остановить»*. Сосед Эйнар, морщинистый рыбак, показал фото 1989 года: мать стоит у доков Бергена с мужчиной в форме — лицо замазано. «Она
Слава, бывший сварщик из Твери, снимал угол в полуподвале на окраине Москвы, где хранил пачку писем от сестры и промасленный ключ от старой «Лады». На авторынке «Садовод» он подрабатывал грузчиком, пока не столкнулся с Оксаной — рыжей девушкой в потёртой куртке, которая торговала поддельными духами «Шанель» из картонных коробок. «Ты ж как чурка — спину гнёшь за копейки, — усмехнулась она,
Антон, слесарь с завода «Красный луч», жил в общаге на окраине Нижнего Тагила. Каждое утро он закуривал «Приму» у подъезда, глядя, как соседка Ольга Петровна выносит мусор в растянутых трениках. В пятницу Игорь, водитель фуры с перебитым носом, предложил подработать: **«Слушай, на складе у Сереги три ящика меди валяются. За ночь вывезем — тебе четверть.** Антон отказался, вспомнив, как в прошлом
Хэ-ри, девятнадцатилетняя курьерка из Тэджона, каждый день объезжает Сеул на потрёпанном велосипеде с рюкзаком, украшенным брелоком-кроликом. В четверг, опаздывая на заказ в кафе возле станции Чхондам, она врезается в мужчину в чёрном пальто — Со Минхо, тридцать два года, владелец маленькой IT-фирмы. «Ты всегда так извиняешься, или только когда кофе проливаешь на чужие документы?» — усмехается
Аравинд, 17 лет, таскает коробки в душном магазине электроники на окраине Мумбаи. После смены спешит в аптеку за лекарством для бабушки — у неё снова начались приступы астмы из-за смога. На рынке Чор-Базар замечает, как девчонка в рваных кедах ловко вытаскивает кошелёк из кармана туриста. «Эй, чайник! — кричит она, когда Аравинд невольно делает шаг в её сторону. — Если не заложишь, поделюсь».
Тэсс Харпер приезжает в Латиго-Спрингз на рассвете, разбивает палатку у старого кактуса за мотелем *Desert Bloom*. В кармане джинсов — смятая фотография брата, погибшего от передозировки год назад. В придорожной забегаловке *Mesa Diner* официантка Жанин, перетирая кружку с кофейными разводами, шепчет: «Зря ты сюда суешься, чужая». Тэсс находит тело местного дилера, Винса Моралеса, в овраге за
Анна, библиотекарь с улицы Рубинштейна, каждое утро пробиралась мимо разваливающейся плитки в подъезде, считая трещины. Дмитрий, монтажник с Балтийского завода, впервые заметил её, когда она роняла пачку книг возле лифта, который снова сломался. «Тут третий месяц не чинят, — буркнул он, поднимая «Преступление и наказание», — может, забастовку устроим?» Она рассмеялась, поправила очки, спросила,
Аша, 32 года, живёт с мужем Маноджем и дочерью Лией в тесной двухкомнатной хрущёвке в районе Бханодар, Мумбаи. Каждое утро она надевает синтетическую форму колл-центра «StarLine», пока Манодж, водитель автобуса № 204, разогревает вчерашний дал в алюминиевой кастрюле. "Снова эти проклятые штрафы за опоздание, — бормочет он, разминая больное колено. — Лучше бы Лию в муниципальную школу отдали,
Джейкоб Морроу, механик из автосервиса на окраине Финикса, коптит руки машинным маслом, пока его дочь-подросток Эмили возится с дроном над высохшим руслом реки Солт. «Тут опять трещины по полметра», — бормочет она, загружая данные в свой блог «Адская духовка». В гараже Джейкоб находит в разбитой «Тойоте» клиента чёрный чемоданчик с логотипом закрытой лаборатории «Вектор-7» — там, где он работал
