Лера, пахнущая акриловой краской, царапает шпателем обои в хрущевке на улице Белинского. Телефон в кармане джинс гудит: мать напоминает про платье у Тамары Константиновны и депозит в «Грановитой палате». «Ты вообще спала?» — Катя, подруга с третьего этажа, ставит на табуретку банку «Балтики», пока Лера вытирает пот со лба рукавом. «Дима вчера опять про кредит на машину толкал. Говорит, после
Ли Мэй месит тесто в крохотной пекарне на окраине Чэнду. За окном — трещины на асфальте, запах жасмина с рынка смешивается с ванилью. Её брат Сяо Фэн, в засаленном фартуке, вытирает лезвие ножа о штанину: *«Снова добавила сахар в начинку? Клиенты кашляют, как старики»*. Она молчит, прячет под прилавком флакон с розовой эссенцией — капля делает пирожные тающими, две вызывают удушье. По ночам Сяо
Антонио, венецианский торговец специями, заложил свой корабль «Фиделио» под залог для друга Бассанио, который рвался в Белмонт — поместье наследницы Порции. На рынке Риальто, где пахло гвоздикой и кожей, Антонио столкнулся с Шейлоком, ростовщиком в выцветшем черном кафтане. Тот усмехнулся: *«Три тысячи дукатов под расписку? А если просрочишь — фунт мяса с ребра»*. Антонио махнул рукой, считая
Кейт, 32 года, редактор из Лос-Анджелеса, каждую среду сидит в кафе *Bean & Bitter* с подругой Джиной, которая закатывает глаза, пока Кейт листает Tinder. «Опять «любит пешие прогулки»? — Джина стучит ногтем по экрану. — Ты же ненавидишь природу». Кейт заказывает третье капучино: «А что мне делать? В офисе только женатые, а тут…» — машет рукой в сторону профиля мужчины в очках с котиком на
Ильхо, девушка-робот с торчащими проводами из-под куртки, ковыряется в разбитом телефоне у фонтана в парке Ёыйдо. Рядом топчется Кёнчхон — парень в мешковатом свитере, который после неудачного признания в любви превратился в молочную корову. «Если я дам тебе банку кофе, перестанешь жевать мою куртку?» — бормочет Ильхо, пытаясь отцепить его зубами от рукава. Чильгу, говорящий пельмень с ножками,
Оксана, продавщица из сельского магазина «Рассвет», разгружала пачки гречки, когда в дверь вошел мужчина в запыленных ботинках. «Можно воды?» — спросил он, вытирая пот со лба. Андрей, киевский архитектор, приехал реконструировать старую мельницу, которую местные давно прозвали «чертовым колесом». Вечером, за чаем с чабрецом на кухне у бабы Параски, он рассказывал о стеклянных фасадах, а Оксана
Лёша, в рваных кедах и потертой куртке, толкал скутер возле метро «Тульская», пока Катя в розовой дублёнке ждала его у ларька с шаурмой. «Опять задержался? У меня папа в семь заберёт на корпоратив», — бросила она, разминая замёрзшие пальцы в кожаных перчатках. Он прятал лицо в шарф, пахнущий бензином от ночных развозов: «Давай в кино сходим, а не на твои дурацкие тусовки». Вечером, пока Катя
Хаджи Баба, худощавый цирюльник с кривой ухмылкой, ковырялся в ящике с бритвами, когда в Исфахан въехал караван из Шираза. У купца Али-Резы, торговавшего шафраном возле медресе, он стащил кошель, набитый аббасидами. «Эй, ворюга!» — заорал Али-Реза, хватая его за халат, но Баба ловко юркнул в толпу, притворившись слепым дервишем. Вечером в чайхане «Золотой верблюд» он хвастался перед Насреддином,
Москва, хрущевка на улице Гримау. Анна, учительница литературы с медальоном в виде совы, каждое утро варит кофе в алюминиевой турке, пока её муж Максим, архитектор из «Стройпроекта», перебирает чертежи на балконе. Их дочь Катя, пятнадцать лет, красит ресницы тушью «Л’Ореаль» перед зеркалом в ванной, пряча джинсы с дырками под школьную юбку. «Опять геометрия первым уроком?» — бросает она, хлопая
**Первый абзац:** Элен, 19 лет, в рваных джинсах и с пачкой сигарет *Gauloises* в кармане, торопилась на лекцию в Сорбонне, когда встретила Люка у киоска с газетами на бульваре Сен-Мишель. Он разглядывал плакат с *Анной Карениной*, жевал круассан и спросил: «Ты опять проспала? Мадам Леблан грозилась выгнать тебя с семинара». Элен фыркнула, поправляя берет: «Лучше расскажи, кто эта Софи, с которой
Эмили, 23 года, переехала из Манчестера в Чикаго после развода родителей. Ей нужно сдать на права до конца месяца, чтобы устроиться курьером. Инструктор Гектор, 58 лет, бывший таксист с привычкой жевать лакричные леденцы, водит потрёпанный синий седан с запахом бензина и кофе. Первый урок: Эмили путает педали на перекрёстке Мичиган-авеню, врезается в мусорный бак. *«У вас две ноги, мисс, а не
Анна, в платье с выцветшими розами, каждое утро ставила самовар, пока Николай чинил развалившийся забор. «Сколько можно латать эти дыры? — бросала она, завязывая фартук поверх старого свитера. — В школе опять за квартиру просят, а у нас…» Николай молча стучал молотком, гвозди падали в подмерзшую грязь. Вечером, когда в печке трещал последний уголь, он рылся в ящике с инструментами, вытаскивал
