Арджун, младший архитектор из южного Мумбаи, каждый вечер задерживался у ларька со старыми чертежами возле рынка Кроуфорд. Там он впервые столкнулся с Прией, которая пересчитывала мешки с куркумой в семейной лавке «Специи Рао». Её отец, толстый мужчина в заляпанном фартуке, кричал: «Прия, клиент ждёт чаванпраш!» Девушка, пряча под столом книгу по дизайну интерьеров, вздыхала: «Папа, я же говорила
Чонхва находит в кармане пиджака мужа, Минджуна, чек из ювелирного магазина с датой, когда он был в командировке в Пусане. Вместо обещанного отчёта о встрече с клиентами — запах незнакомых духов на шарфе. Она звонит его секретарше: «Чем занимался босс в пятницу?» Та молчит две секунды слишком долго. Вечером Минджун, разогревая рамен, бормочет про перегруженность на работе, а Чонхва замечает, как
Масамунэ, с кругами под глазами, пялится в ноутбук на кухне. На столе — чашка холодного кофе и смятая пачка сигарет. Из-за двери доносится голос Сагири: «Твой протагонист — идиот. Зачем он лез в пещеру без факела?» Она сидит в комнате, заваленной мангами и чипсами, рисуя на графическом планшете. В углу валяется футболка с надписью «Не мешай». Масамунэ щелкает мышкой: «Если уберёшь из эскиза
В сибирской деревне Глухово двенадцатилетний Антон из местного детдома натыкается на полузасыпанную икону возле развалившейся часовни. Рука у фигуры на доске отломана, краска слезла, но глаза — синие, как ледянка. "Чё, святым стал?" — хрипит Гришка, друг из старшей группы, когда Антон прячет находку под кроватью. Ночью мальчишка просыпается от скрипа — тень с крылом вместо руки ползет
Томоя Окадзима, теперь уже не школьник, а работник местной электрической компании, каждое утро заворачивает в пекарню «Фурукава», где Нагиса, в фартуке с мукой на рукавах, пытается испечь хлеб в форме панды. «Опять подгорело… Может, добавить меньше сахара?» — бормочет она, а её отец Акио, смеясь, напоминает, что клиенты ждут обычные булки, а не «зоопарк». По вечерам Томоя чинит старый вентилятор
В приморском посёлке Заозёрное местный сварщик Сергей Лопатин обнаруживает, что участок с его полуразрушенным гаражом продан застройщикам из Москвы. "Ты вообще в курсе, что твоя покойная тёща в 90-е заложила эту землю под кредит?" – бросает ему в лицо риелторша Ирина Свешникова, поправляя сиреневый шарфик. Сергей, пахнущий махоркой и олифой, ночами копается в архиве райадминистрации,
Фостин, рыжеволосая девочка в клетчатом платье, каждое утро бежит через поле к дому бабушки Луизы, чтобы помочь с козами. Рядом с фермой — речка, где местные мальчишки вроде Пьера с засученными штанами ловят раков железными корзинами. В деревне Шовиньи только одна лавка: там продают восковые сыры, а старик Клод вечно ворчит на Фостин за то, что она трогает груши грязными пальцами. «Опять твои
В старом городе у подножия замка Эльжбета, дочь кузнеца, пробирается через грязные переулки с краюхой хлеба под платьем. Её младшая сестра Кася кашляет в углу хижины, где пахнет раскаленным железом и золой. Возле колодца Эльжбета сталкивается с Марысей, служанкой пана Войцеха, которая прячет в рукаве смятое письмо от солдата Томаша: *"Если воевода узнает, меня вышвырнут в ров",* —
Минхо, 27 лет, каждое утро покупает *американо* в крошечной кофейне возле станции Идэ. За стойкой Соён, 24 года, в зеленом фартуке с пятном от эспрессо на рукаве. «Опять не спал?» — бросает она, вытирая блюдце. Он морщится, доставая из рюкзака потрепанный блокнот с чертежами метро: «Эти планы реконструкции Хондэ съели весь мой сон». Дождь за окном превращает их разговоры в ритуал — Соён оставляет
Анна, учительница младших классов из Коломыи, каждое утро поправляла очки и раздавала тетради с пометками синей ручкой. В классе пахло мелом и мокрыми куртками — дети приносили запах осеннего дождя. «Пані Анно, а чому на вулицях танки?» — спросил Васько, размазывая грязь по обложке. Она замерла, поправляя занавеску с выцветшими ромашками: «Це… навчання». Ветер донес гул со стороны вокзала, где
Арджун чинит мопед в тесной мастерской возле рынка Кроуфорд в Мумбаи, вытирая руки промасленной тряпкой. Прия, в потёртом сари цвета маренго, пробирается через толпу с корзиной гранатов для отца — их лавка специй на углу воняет кардамоном и сушёным перцем. «Завтра после заката у фонтана», — бросает он, заметив её синяк под глазом. Она молчит, зная, что брат следит за каждым шагом. Её мать уже
В Каркасе, в переулке за рынком Меркадо-де-Чакао, 23-летняя Луиса Мендоса чинит школьную форму на старой машинке «Зингер». Ей мешает шум грузовиков, везущих бананы в порт. В тот же день Карлос Арагуа, владелец разваливающейся автобусной компании, спорит с механиком в гараже на Авениде-Сукре: «Если двигатель не запустится к пятнице, контракт с кофейным заводом сорвется». Он вытирает руки
