Ола копошится в комнате сестры, перебирая школьные тетради под кроватью. В учебнике биологии находит смятую записку: *"Если меня не станет, ищи в группе 'Серые цветы'"*. На кухне мать, Агнешка, режет лук для супа, даже не оборачиваясь: "Магда просто загуляла с друзьями, хватит паниковать". Ола швыряет в раковину ложку — та со звоном ударяется о металл — и убегает к
Кирилл, худющий аспирант с вечным пятном от кофе на рукаве, нашел в архиве заброшенного НИИ на окраине Новосибирска папку с грифом «Зебра-1971». Внутри — чертежи устройства, напоминающего нейроинтерфейс, и дневник инженера Лидии Прохоровой: *«14.02.71. Образец Л-7 сожрал крысу, но показал обратную связь. Срочно стопорим...»*. Он собрал прототип в подвале общаги, подключил через Arduino. Экран
Юто, второкурсник академии «Серебряный Ковш», вечно опаздывает на лекции по трансмутации. Его мантия постоянно в пятнах от взорвавшихся зелий — вчера зеленоватая жижа разъела дыру в полу мастерской. «Опять перепутал ингредиенты?» — ворчит Рейко, преподавательница, поправляя очки. Вместо подготовки к экзамену по созвездиям, он копается в заброшенной обсерватории на восточном крыле, где находит
Никки выходит из автобуса на заснеженной остановке в Пихтовой Горе, сжимая потёртый рюкзак. Джейк встречает её молча, бросает в кузов пикапа: «Ты же не задержалась надолго в городе?» Она устраивается на работу в мастерскую Бена — чинит двигатели, пахнущие маслом и бензином. Дастин, заметив дым из трубы гаража, заходит «проверить документы»: «Снова везешь контрабанду, или просто кофе пережгла?»
Вика приезжает из Твери в Москву на автобусе, с двумя сумками и потрёпанным чемоданом. В кармане — записка от тёти: *«Снимай угол у Светки с третьего, заплатила за месяц»*. Общага на окраине, комната с облупившимися обоями. Соседка Света, в махровом халате, щурясь от сигаретного дыма: **«Кухня общая, вода по расписанию — не нравится, ищи сама»**. Вика устраивается официанткой в кафе «У Люды»
Лиань Цзюнь, худощавый парень с обожженными пальцами, каждое утро начинал с проверки печи в кузнице деревни Луньшао. Его соседка, Мэйлин, ворчала, что угольная пыль въелась даже в её рисовые лепешки: *«Если бы ты меньше металл колотил, а больше помогал на рынке, давно бы женился»*. Но Лиань лишь отмахивался, закаляя клинок для старосты — тот требовал узор, как на древних мечах эпохи Тан. Внезапно
Мэнни Синглтон, сценарист-рекламщик из Лос-Анджелеса, пытается растить дочь Молли после смерти жены. Девочка, замкнувшаяся в себе и переставшая говорить, отказывается даже прикасаться к завтраку — овсянке с изюмом, которую раньше готовила мать. В отчаянии Мэнни нанимает Коррину Вашингтон, афроамериканскую домработницу, которая вместо детских психологических методик приносит с собой потёртый
Лиза, 28 лет, художка из Питера, копошится в старой мастерской на Васильевском. Случайно выдергивает рыжую тетрадь из-под прогнившей полки — дневник Ирины Семёновой, 1970-х. На третьей странице пятно, похожее на чай, и запись: «Сегодня снова видела его у кинотеатра „Аврора“. В пальто с каракулевым воротником. Позвонить Андрею не смогла». Подруга Катя, затягиваясь вейпом у окна, щурится: «Ты
В старом кафе на углу Мейн-стрит Лиза, 27 лет, официантка с татуировкой совы на запястье, роняет поднос с кофе. Клиент в помятом плаще — Джейкоб, учитель истории из местной школы — ловит чашку: *"Третья за сегодня. Мечтаете о театре или это спецэффекты?"* Она смеется, пряча под стойкой потрепанный блокнот с пьесой про женщину, сбежавшую в 1920-х из цирка. Позже, в библиотеке, Джейкоб
Джейк, 27-летний раздолбанный курьер из Бостона, вляпался в эксперимент после увольнения. Ему вкололи сыворотку, откатившую биологический возраст до 17. Теперь он торчит в школе «Линкольн-Хай», где сосед по парте, рыжий гик Лео, вечно тычет в него карандашом: «Чего ты вчера на физике зевал, будто интегралы впервые видишь?». Джейк ворчит про «аллергию на формулы», пряча папку с документами под
Антон, инженер-механик с завода «Красный Октябрь», возвращался в коммуналку на Арбате. В коридоре пахло жареной картошкой и лавандой — соседка Галина Петровна стирала в тазу. Лида, студентка пединститута, сидела на подоконнике с книгой Толстого. «Опять свет отключат к восьми, — сказала она, загибая уголок страницы. — В булочную сбегать? Говорят, сметану привезли». Антон кивнул, доставая из
Оксана, дочь владельца мясной лавки в приграничном селе под Харьковом, каждое утро раскладывает на прилавке копчёную грудинку и сало, пока её отец Николай бурчит про «российских гастарбайтеров», перехватывающих клиентов. В соседнем павильоне, где продают дешёвый ширпотреб, Алексей из Воронежа разгружает коробки с китайскими фонариками. Они сталкиваются у колонки с водой: Оксана проливает ведро,
