Сергей, владелец автосалона на юге Москвы, в баре «Кедр» на Ленинском проспекте выкладывает другу-художнику Артуру идею: «Забери Марину на неделю. Она же как мебель — стоит, пылится, а выбросить жалко». Артур, живущий в мастерской возле Третьяковки, смеётся, но соглашается — его холсты не продаются, а скучающая жена Сергея в замшевой куртке от Massimo Dutti и с ароматом «Chanel №5» кажется
Эмили, рыжая официантка с облупившимся лаком на ногтях, роняет поднос с эспрессо в кафе на окраине Лондона. Её соседка по общежитию, Софи, в пятнах от акварели на фартуке, рисует граффити на кирпичной стене за автостоянкой — измазанный кот с надписью *"Съешь свой страх"*. Лиза, третья в их связке, втихаря крадёт сигареты из сумки отца-алкоголика перед ночной сменой в прачечной
В провинциальном городке, затянутом дымом от паровозов, Люба Яровая — учительница с потёртым журналом в руках — прячет в подвале школы раненого комиссара Семёна. Её муж, Михаил, бывший инженер, теперь в белом мундире, ищет в их же доме ящик с патронами: «Ты знаешь, где они. Не притворяйся дурочкой», — стучит кулаком по столу, сдвигая банку с вареньем. По вечерам Люба передаёт сводки через
Лиза, в джинсовой куртке с выгоревшими локтями, каждый день после школы шла мимо серого завода, где ее отец Алексей Петрович чинил станки. В их квартире на третьем этаже, с линолеумом, заклеенным скотчем, висели ее рисунки — угольные портреты соседей, акварельные копии репродукций из старого учебника. «Опять двойка по химии? — бросал отец, вытирая руки, запавшие машинным маслом. — Художником с
Лиам, пятнадцатилетний ученик из Бриджтауна, находит в подвале школьной библиотеки потрёпанный дневник с координатами, обведёнными красным. Его друг Зак, разглядывая карту на последней странице, тычет пальцем в район заброшенной водонапорной башни: *«Тут же раньше фабрика была. Папа говорил, под ней какие-то тоннели»*. Ночью они пролезают через ржавую решётку в фундаменте, освещая путь дешёвым
Соён замечает трещину на синей кружке, которую Минхо подарил ей год назад. Она пытается склеить её клеем «Момент», купленным в круглосуточном магазине возле станции Хондэ, пока он допоздна рисует макеты в офисе на 15-м этаже башни «Лотте». «Почему ты перестала ставить мои кроссовки у двери?» — спрашивает он утром, наступая на мокрый зонт, забытый в прихожей. Соён молчит, вытирая пролитый на
Андрей Крымов, вернувшись из Франции, устроился шефом в московский ресторан «Золотой фазан». Первый же заказ — фуа-гра с инжирным соусом — обернулся скандалом: поставщик подсунул замороженную печень вместо свежей. Крымов, перебирая рыбу на рынке у метро «Тульская», усмехнулся: «Здесь даже сельдь пахнет взяткой». В подсобке он нашел пачку поддельных трюфелей, кинул её Виктору, заведующему кухней:
Джейкоб Меррик, мойщик на заправке в захолустном городке Блэкстоун, натыкается на потёртый дневник отца, пропавшего в 1983. Внутри — схемы тоннелей под местной фабрикой «Грейстоун» и записи о «тенях с часами вместо лиц». Лина Шоу, барменша из «Красного фонаря», замечает его в углу с бумагами: «Опять копаешься в старом хламе? Отец Роя сгорел в своём гараже на прошлой неделе — не лезь». Джейкоб
Настя, в ситцевом платье с затянутым поясом, соглашается на предложение Сергея в кафе «У Люды», где пахло жареным луком и стиральным порошком. «После субботы будешь моей, а эти твои книжки — на помойку», — бросает он, разминая пальцы в масляных пятнах от гаража. Мать Насти, Людмила Степановна, гладит фату утюгом «Ракета» на кухонном столе, приговаривая: «Не позорься, все девки замуж вышли, а ты
Пхум, худой паренек в потертой школьной форме, переступает порог интерната на окраине Бангкока. Его рюкзак, заляпанный грязью от долгой дороги, пахнет плесенью. В первый же день Тхап, старшеклассник с шрамом на подбородке, замечает, как группа во главе с Топом сталкивает новичка в лужу у ворот. "Эй, щенок, тут выживают, а не хнычут", — бросает Тхап, протягивая Пхуму платок с вышитыми
Лера, в розовой кофте с выгоревшими рукавами, три дня торчала в хрущёвке на проспекте Просвещения. Мать оставила на тумбочке пятьсот рублей и записку: «Купи хлеб». Вместо хлеба — жвачка «Орбит» из ларька у метро и звонок Димке: «Слышь, пофилософствуем у Египетских сфинксов?». Он явился в кедах с отклеенной подошвой, трещал по пути в маршрутке про концерт «Короля и Шута»: «Билеты как крыло от
Хакан, коренастый парень в потрепанной кожаной куртке, тащит Озджана, своего младшего брата-студента, в кафе возле стамбульского технического университета. «Опять прогуливаешь лекции? Паша* узнает — выгонит с факультета», — бурчит он, разминая пальцы в масляных пятнах от вчерашнего ремонта мотоцикла. Озджан, поправляя очки, тычет в меню: «Ты вместо отца теперь? Лучше закажи мне кёфте, а то до
