Харуто, худощавый парень в фартуке с пятном от эспрессо, каждое утро наливал кофе в стакан с трещиной для Аи Ямады — девушки в свитере на три размера больше, которая сидела у окна с блокнотом. Она зачеркивала строчки красным карандашом, шепча: *«Слишком банально… опять дождь, опять одиночество»*. В четверг он положил рядом с заказом леденец в виде кошки, спросил: *«Почему всегда black coffee?»*
Лиза Морган, редактор мелкого издательства в Торонто, каждое утро покупает латте с корицей в кафе на углу Блур-стрит. Там же в ноябре сталкивается с Джейком Торном, архитектором из Чикаго, который приехал на конференцию. Он берет черный кофе навынос, роняет ключи от Airbnb, а Лиза поднимает их, задевая его холодной рукой. "Ты всегда так дрожишь, или это мой эффект?" — усмехается он. Она
Анита Шарма, 24 года, работает официанткой в забегаловке «Чайная чашка» в переулке возле рынка Лалитабад. Каждое утро она протирает липкие столики тряпкой с запахом старого масла, пока Мохаббат Сингх, 28, местный диджей с татуировкой *"Ek Pal Ka Jeena"* на запястье, заказывает черный кофе и жалуется на громкий гудение холодильника. «Ты бы лучше музыку включал, чем ворчал», — бросает
Хирото, 14 лет, копается в старом складе на окраине Токио. Рядом валяются разобранный скутер и куча ржавых инструментов. Он ищет деталь для ремонта микроволновки, которую обещал починить соседке. В углу за грудой ящиков натыкается на металлический шар с треснутым экраном. «Ты... живой?» — бормочет он, протирая грязь с поверхности. Шар трещит, мигает синим: «Т3-Н4. Экстренный... режим...» На
Сергей, в заляпанной краской футболке, ковырялся в сломанном смесителе, пока Ольга на кухне резала свёклу для борща. «Пап, Машка опять планшет не отдаёт!» — закричал из комнаты девятилетний Глеб, пиная дверь. В соседней квартире гремела дрель: пенсионер Никифорыч, как всегда по субботам, пытался прибить полку под портрет Путина. Ольга, вытирая руки о фартук с жёлтыми пятнами, бросила через плечо:
Ольга, 34 года, обнаружила в комоде отца потрёпанный конверт с завещанием, спрятанный под стопкой советских открыток. Её брат Дмитрий, приехавший из Новосибирска в хрущёвку на окраине Москвы, сразу потребовал продать трёхкомнатную квартиру в Хамовниках: *"Там сейчас цены космос, хватит на две ипотеки"*. Сестра упёрлась — в комнате с зелёными обоями остались следы карандаша на дверном
Дэнни Зуко, в потёртой кожаной куртке, ковырял ключом в зажигании «шевроле» ’57 у автосервиса Риффа Рэндла. «Слушай, если не починишь выхлоп к пятнице, я танцевать с Сэнди буду в гробу, а не на выпускном», — бросил он через плечо, вытирая руки об штаны. Сэнди Олсон тем временем разливала кока-колу в «Фрости Пэлас», где неоновая вывеска мигала, как плохой предзнаменование. Её розовый передник пах
Сергей, слесарь с завода в Тольятти, три года копил на ремонт в хрущёвке — сорвал спину, таскал чужую сантехнику по выходным. В пятницу Марина, жена, разбила тарелку об пол: *«Снова премию задержали? Ты же обещал Лизе очки купить!»* Девочка щурилась в углу, листая учебник с потрёпанным корешком. Наутро он отвёз их к тёще, заложил кольцо покойной матери в ломбард у вокзала. В автобусе домой
Сергей, водитель с облупленными наколками на костяшках, коптил в гараже над двигателем «КАМАЗа», когда позвонил диспетчер. «Третью неделю ждём твой рейс в Красноярск, — хрипел голос в трубке. — Иван Степаныч грозится контракт разорвать». Сергей вытер руки промасленной ветошью, бросил взгляд на фото сына-первоклассника, примагниченное к холодильнику. В школе №14 на улице Гагарина Анна Михайловна,
В Мумбаи 19-летняя Прия Шарма тайком подает заявку на телешоу после ссоры с отцом, который грозится продать их крохотный магазин сари в районе Бхандари. Она шьет платье из обрезков парчи, украденных со свадебного заказа тети-манипуляторши Мриналини. В автобусе № 214 Прия сталкивается с Аишей Капур — дочерью политика, которая прячет контактные линзы в коробке от *расгуллы*, чтобы строгий брат не
Анна, 34 года, с утра протирала липкие полки на консервном заводе в Екатеринбурге. В кармане затерялось письмо от сестры из Москвы: «Толя пьет, дети голодные. Приезжай, помоги». После смены, купив билет на автобус с оторванным сиденьем у окна, она позвонила подруге: «Натаха, накорми кота, ключ под ковриком». В сумке — три банки соленых огурцов с завода, пачка сухарей, фотография погибшего мужа в
**Первый абзац:** Лена, в фартуке, перепачканном мукой, замешивает тесто для ржаных булок в крохотной пекарне на углу Ораниенштрассе. Через дорогу, в гараже с вывеской *"Schmidt & Söhne"*, Томас, в промасленной куртке, ковыряется в двигателе старого «Форда», ворча: «Опять эта проклятая прокладка». Вечером они сталкиваются у мусорных контейнеров за домом — Лена выкидывает подгоревшие
