Чалерм, 27 лет, смуглый от работы на рисовых полях под провинцией Исан, получил письмо от дяди из Бангкока: *«Долги растут. Женись на дочери кредитора, или землю продадут»*. В пятницу утром во двор его дома, крытый ржавым железом, въехал пикап с треснувшим лобовым стеклом. Из машины вышла Сирина, 24 года, в джинсах с выцветшими коленями, сжимая в руке чемодан, обклеенный наклейками с европейскими
В центре Киева, на Подоле, Оля втирает ладонью разводы на стекле своей кофейни «Серая чайка». За окном — хриплый гудок трамвая №18, который она ненавидит с детства. В дверь вваливается Макс, ее бывший, с потрескавшейся гитарой за спиной и пачкой старых писем в руках. «Ты жгла их на балконе, да? — тычет пальцем в желтые листы. — А я газовую плиту три дня чинил, воняло паленым». Оля отворачивается
Оксана втирала соль в горбушу, когда зазвонил телефон. В рыбном цеху под Одессой пахло льдом и тиной. «Сьогодні мамі стало гірше, – голос брата з-за шуму стрічкового конвеєра звучав як з-під води. – Потрібні гроші на ліки». Вона протерла мокрым рукавом щёку, оставив блестящий след чешуи. «А де твої зарплатні?» – спитала, притиснув трубку плечем. Андрій хрипло засміявся: «Ти думаєш, я не
Юкио, 28-летний айтишник из Осаки, каждое утро покупает кофе в автомате на станции Намба, пока датчики фитнес-браслета пищат о превышении пульса. Его начальник, Като-сан, постоянно ворчит: *«Почему обновление для приложения до сих пор в тестовом режиме? Клиенты ждут, как дождя в засуху»*. По вечерам Юкио залипает в стримы старого канала про реставрацию мебели — единственное, что помогает забыть
Джейк Морган, 28-летний водитель пожарной машины, каждое утро замечает, как Эмили Картер, новенькая в их команде, перебирает инструменты в гараже. «Ты хочешь, чтобы топоры по цветам разложила?» — усмехается он, поправляя каску с потёртой наклейкой хеви-метал группы. Эмили, не отрываясь от инвентарного списка, бросает: «Если снова застрянем в лифте на Мейн-стрит, будешь рад, что я знаю, где искать
Эмили, 27 лет, каждое утро мешает карамельный сироп в латте для клиентов кофейни «Бинс» на углу 5-й авеню. Её соседка по квартире, Софи, ворчит, пока чистит апельсины: «Опять вчера оставила дверь незапертой. Хочешь, чтобы нас ограбили?» По четвергам после работы Эмили забирает брошенные книги из буккроссинга у метро. Там она сталкивается с Лиамом, 32 года, который роняет папку с чертежами нового
В пригороде Киева Сергей, электрик с тремором в левой руке, вскрывает сейф в подсобке магазина «Светлячок». В кармане — фото сестры Оксаны, которой нужны деньги на операцию. «Три минуты, не больше», — бормочет он, услышав скрип двери. На выходе его ждут двое в чёрных куртках: «Доктор хочет поговорить. Ты вчера косяк допустил — сигнализация на Шулявке сработала». В баре «Верба» мужчина в очках с
Эмили Картер приезжает в Бриджпорт после смерти бабушки Маргарет. В подвале дома на Пайн-стрит, пахнущем сыростью и старыми газетами, она находит коробку с письмами 1947 года. В одном из них — упоминание о пропавшем женихе Роберте, чье имя вычеркнуто из семейных альбомов. «Она писала, что он сгорел в аварии на текстильной фабрике, но газеты того года молчат», — говорит Эмили местному архивариусу
Эмили, с рыжими волосами, собранными в небрежный пучок, каждое утро протирала стойку в «Кафе на Вязе» — треснувшая плитка у входа всегда цепляла её кроссовки. В четверг, когда закончился ванильный сироп, она услышала, как владелец, Луис, бормотал в телефон: *«Если к пятнице не соберём долги, закроемся»*. За углом, в средней школе им. Рузвельта, Джейкоб в потертой кожаной куртке пытался настроить
Лена, бармен из крошечного кафе в старом квартале Монреаля, нашла запылённую коробку с фатой на чердаке у бабушки. В углу вышиты буквы "С.Р." и пятно, похожее на вино. Внутрь засунута открытка 1947 года: *"Прости, не смогу прийти. Береги фату — она важнее, чем кажется"*. Подруга Оливия, щёлкая фото на телефон, усмехнулась: "Может, призрак невесты тебя преследует?"
В Зареченске, райцентре с облезлыми хрущевками и заброшенным ДК, следователь Сергей Морозов роется в подвале райотдела. Пыль оседает на папке 2007 года — исчезновение Кати Лужковой, 17 лет, студентки медучилища. На снимке: девочка в потертой куртке «Адидас», волосы крашеные в рыжий. «Опять за старое?» — Никита, патрульный, ставит чайник на плитку с подгоревшей эмалью. Сергей вытирает лоб грязным
Джейкоб Мэлоун, 42 года, живет в полуразвалившемся трейлере на окраине Феникса. По утрам он красит лицо белой краской из жестяной банки с треснувшей крышкой, пока его дочь-подросток Лиза, в джинсах с выцветшими заплатками на коленях, жарит яичницу на скрипящей плите. «Пап, миссис Харпер опять спрашивала, когда ты заплатишь за школьные учебники», — бросает она, переворачивая яйцо вилкой с
