Артём, пятнадцатилетний парень из приморского посёлка Светлогорск, нашёл в старом сарае деда ржавый медальон с выцарапанной надписью «1943». За ужином мать, Ольга Николаевна, заметила, что сын ковыряет вилкой котлету, и спросила: «Опять в гаражах шарился?» Вечером он показал находку соседке Кате, с которой делил парту в школе: та потрогала цепочку и вздрогнула — из динамика телевизора вдруг
Лайм, бывший взломщик сейфов из Чикаго, снимает старый лофт над автомастерской на 8-й улице. Его напарница София, которая разбирает схемы сигнализаций за чашкой холодного кофе, постоянно ворчит на бардак: «Твои провода путаются с моими кабелями — скоро взорвём квартиру вместо банка». Они собирают команду для ограбления частного музея в Майами: Рэй, водитель с татуировкой якоря на шее,
Эмили Кларк, 22 года, торгует крашеными часами на брикстонском рынке. Её старший брат Томми пропал после сделки с местной бандой «Серые псы». В пабе «Красный Лев» Эмили сталкивается с Джеком Райдером, бывшим курьером банды, который теперь моет посуду за еду. «Твои часы воняют подделкой, — бросает Джек, вытирая пивную кружку. — А Томми задолжал пятизначные суммы. Ищи в порту, а не здесь». Эмили
Каролина Мерсер, 23 года, с утра до вечера разливает кофе в забегаловке «Морской бриз» на окраине Ванкувера. Ее старший брат Лиам, ворчащий механик с татуировкой якоря на шее, постоянно заходит к ней перед сменой в портовые доки, чтобы забрать чизкейк в картонной коробке. Однажды, разбирая хлам в съемной квартире над прачечной, Каролина находит под слоем обоев потрепанный дневник 1940-х с
Амина, 23 года, работает в лавке отца на рынке Сук-эль-Аттарин в Тунисе, раскладывает керамические тарелки с синими узорами. Люк, 28-летний архитектор из Марселя, задевает полку с кувшинами, пытаясь увернуться от продавца, кричащего: «Финики! Свежие!». Осколки разбитой вазы попадают в тарелку с мятным чаем. «Ты слепой?» — бросает Амина, подбирая обломки. Он протягивает деньги: «Простите, я
Лондонские переулки забиты киосками с жареным картофелем и выцветшими плакатами рок-групп. Монтекки — семья докеров, их знают по татуировкам с якорями и вечным ссорам в пабе «Королевский дуб». Капулетти держат автосервис на окраине, пахнущий машинным маслом и сигаретами. Ромео, худой парень в кожаной куртке с дыркой на локте, прячется от дождя под навесом метро. «Опять твой старик грозился
Олег, бывший следователь с подрагивающими от постоянного курения пальцами, сидит в полуразрушенной кофейне на Подоле. За окном — Днепр, серый от осенних дождей. Марьяна, медсестра из ближайшей горбольницы, кладет перед ним папку с фото утопленников: «Третий за месяц. В карманах у всех — куски угля». Ее голос срывается на слове «уголь», будто она глотает комок сажи. Олег щурится, разглядывая
В подвале сиротского приюта «Метьюсон» в Кентукки девятилетняя Бет Хармон находит шахматную доску, пылящуюся рядом с чистящими средствами. Мистер Шейбел, сторож с морщинистыми руками, учит её правилам, рисуя мелом диаграммы на столе: «Пешка слаба, пока не дошла до конца. Тогда станет кем захочешь — даже ферзём». По вечерам Бет глотает зелёные транквилизаторы, которые медсестра выдаёт детям, и
Лив Карлсен, 17 лет, каждое утро чистит снег у порога двухэтажного дома из красного дерева на окраине рыбацкой деревни Норрвик. Её брат Эйнар, 22 года, возвращается с ночной смены на консервном заводе, пахнущий селёдкой и машинным маслом. За завтраком — чёрный кофе и бутерброды с копчёным лососем — они спорят о том, кому донашивать дедовский вязаный свитер с дыркой на локте. «Ты его растянешь», —
Лора, официантка в кафе «Причал», разбирая старые коробки на складе, нашла конверт с выцветшими письмами от женщины, подписавшейся «Твоя мать». Она спрятала их под стопку меню, когда зашел Джейкоб — подрядчик, который месяц не мог починить протекающую крышу. «Опять откладываешь ремонт?» — спросила Лора, вытирая руки о фартук с пятном от кофе. «С материалами проблемы», — буркнул он, купив пакет
Лора, студентка-эколог из Бристоля, каждое утро проверяла уровень воды в местной реке Эйвон, которая за два месяца превратилась в грязную канаву. В рюкзаке у нее всегда лежали пробирки, старый GPS-трекер и блокнот с затертыми надписями «пробы №13–27: аномалии». Возле полуразрушенного дока она нашла мертвую форель с жабрами, покрытыми синей пленкой. «Миа, тут что-то нечисто, — шептала она в
Лила, 17 лет, каждое утро открывает семейную кондитерскую *Golden Acorn* в прибрежном городке Бэйсайд. Ее отец, Джек, оставляет на столе потрепанный блокнот с рецептами: *«Тесто поднимется, если добавить щепотку соли перед миндальной крошкой»*. В углу зала — старая кофемашина, которая гудит, как трактор. В четверг появляется Кэл, новый бариста с татуировкой якоря на запястье. Он роняет поднос с
