В участке, где принтер трещит без остановки, Виктор Шуляк листает фотографии тела бизнесмена Леонида Громова. На столе — треснутая кружка с остывшим кофе, рядом лежит чек из аптеки на улице Богдана Хмельницкого. Ольга, в потёртой кожаной куртке, тычет пальцем в снимок: «Смотри, патологоанатом отметил — пуля вошла под углом. Стреляли сверху, с крыши». Виктор морщится: «Значит, не случайный
Ли Чжэн, механик из Циндао, обнаружил в багажнике разбитой «Чанъань» потёртый блокнот с координатами. Через три дня он стоял возле ларька с *цзяоцзы* в Сиане, сжимая записку: *«Шэньнунцзя, 32°25' с.ш., 110°15' в.д. Принеси паяльник и керосин»*. Напарница, девушка в жёлтом ветровке с нашивкой «ДТ», молча протянула ему билет на ночной поезд. В купе третьего класса пахло луком и машинным
Сергей приезжает в приморский городок после десяти лет работы в Киеве. На вокзале его встречает детская подруга Ольга в выгоревшей куртке, с пачкой документов под мышкой. «Копать будем?» — спрашивает она, указывая на участок возле лимана, где их семьи когда-то выращивали помидоры. В старом кафе «Волна» за липким столиком Сергей узнаёт от местного юриста Максима, что земля теперь принадлежит фирме
Ми-джон в зеленом свитере с капюшоном сидела у окна в кафе *Yeonnam-dong*, разминая пальцами бумажную салфетку. На столе — два блюда *jjajangmyeon*, пар поднимался к лампе с треснувшим стеклом. Хён-у опоздал на 15 минут, капли дождя стекали по кожаной куртке. «Ты же терпеть не можешь черные бобы», — бросила она, толкая тарелку к нему. Он снял очки, протер их краем рубашки: «Твой отец всегда
Лидия Таран, ведущая в тёмно-синем пиджаке с закатанными рукавами, щёлкнула каблуком по бетонному полу студии. Оксана, учительница из Львова, в платье с выцветшим геометрическим принтом, закусила нижнюю губу, когда Игорь, инженер из Харькова в очках с синими дужками, перебил её ответ про столицу Исландии: «Ты уверена, что Рейкьявик? Может, там что-то типа… Ну, с "бург" на конце?». На
Ли Вэй, худой парень в потёртой холщовой куртке, коптил рыбу на костре у берега Хуанхэ, когда старый монах Цзиньчэн принёс весть: в пещере за рисовыми полями нашли треснувший камень с письменами. «Дожди смоют посевы через луну, если не заменить жертвенный колокол в храме Линьцяо», — прохрипел монах, вытирая глину с бамбуковой таблички. На следующий день Ли, оставив в хижине младшую сестру Сяо с
В пригороде Москвы, возле полузаброшенного авторынка в Люберцах, таксист Дмитрий Морозов сбивает мужчину в чёрном пальто, который внезапно выскочил на дорогу. Вместо того чтобы вызвать скорую, Дмитрий, заметив у пострадавшего кейс с логотипом «Роснефти», прячет тело в багажник своего ВАЗ-2114. Дома, разбирая документы из кейса, он находит флешку с пометкой «Смета-2022» и фотографией своей жены
Лила Мартин, 28-летняя бариста из кафе «Bean & Breeze» в Торонто, впервые замечает Илая Картера, когда он каждое утро заказывает капучино с корицей и застревает в дверях из-за своего велосипеда. Ее соседка Софи, парикмахерша с розовым чубом, ставит ей ультиматум: *«Если не подойдёшь к нему до пятницы, сама приду и скажу, что ты коллекционируешь его бумажные стаканки»*. Лила врёт Илаю, что
Чон Со Мин, 29 лет, трижды переделывает презентацию для клиента из косметической компании, пока коллеги по рекламному агентству в Каннаме расходятся по домам. Запах холодного кофе из бумажного стакана смешивается с ароматом лавандового освежителя воздуха, который она брызгает на клавиатуру. «Если я сегодня ещё раз увижу этот логотип, точно сойду с ума», — бормочет она, стирая тушь с подводкой,
Чжихо и Хённа стоят у окна в номере горнолыжного курорта Янъян, засыпанного снегом. Она поправляет ему шарф, случайно задевая холодные пальцы. «Может, после праздника… не будем созваниваться?» — говорит она, глядя на его кроссовки, забрызганные грязью от утренней прогулки. Чжихо молча кивает, доставая из кармана смятый билет на поезд в Сеул — обратный рейс у него на два часа раньше, чем у неё. В
Ху Ячжоу, хирург из больницы Тунцзи, замечает спасателя в оранжевой униформе, который помогает старушке подняться по эскалатору на станции Цзянханьлу. Это Цай Юйцзи — ее рация висит на поясе, рядом болтается полуоткрытый рюкзак с аптечкой. Через два дня они сталкиваются в коридоре инфекционного отделения: Ячжоу роняет термометр, стекло разбивается. «Держи», — Юйцзи протягивает ей запасную маску
Юта выронил телефон, когда толчок сбил его с ног у входа в станцию Синдзюку. Разбитая чашка рамэна из ларька за углом обдала его голень паром, а в ушах звенело от визга тормозов надземной линии. «Ты видел?» — Айка, втиснутая в толпу у эскалатора, тыкала пальцем в экран: карта префектуры мигала алыми кругами, как сыпь. Он поднял очки, протер треснувшую линзу рукавом худи — сообщение от экстренных
