Ольга втирала виски лавандовой салфеткой, пока Максим тыкал пальцем в рентгеновский снимок: «Смотри — третий ребёнок за месяц с ожогами от печки. Кто их вообще так топит?» За окном моросил дождь, а в приёмном покое громыхали каталкой — привезли таксиста с ножом в бедре. Саша, медсестра с татуировкой кота на запястье, бросила на стол пачку бинтов: «Лифт опять сломался, тащите на пятый этаж сами».
Линь, 16 лет, живет в старом доме с треснувшими ставнями на окраине Ханоя. Каждое утро она покупает *бань ми* у уличного продавца с тележкой, заваленной маринованной морковью и острым соусом. Ее сосед Минь, в потрепанной кепке бейсболиста, тайком рисует граффити на стене заброшенной фабрики — желтых аистов и иероглифы, которые сам придумал. «Ты опять не спала?» — бросает он, заметив синяки под
Лера, 23 года, перебралась из Твери в Москву после того, как втюхала соседу-дачнику старую «Ладу» за тройную цену. Поселилась в съемной однушке на окраине, где обои отклеивались возле батареи. В клубе «Кристалл» познакомилась с Артемом, владельцем сети автосервисов: он заказал ей «Космополитен», а через неделю пригнал BMW с ключами на сиденье. «Ты либо со мной, либо опять будешь торговать шинами
Генри Адамс, моряк из Сан-Франциско, очнулся на грязной мостовой в лондонском Ист-Энде. Карманы вывернуты, желудок сводит от голода — последние пенни потратил на черствый хлеб утром. Возле доков его окликнули двое в цилиндрах: Оливер и Родерик Монтегю, братья-аристократы с холодными улыбками. «Представь, незнакомец с миллионом в кармане, но без возможности его обналичить… Интересно, выживет?» —
Мишель Кроуфорд, 16 лет, переезжает в Бруклин к тёте Марго после гибели родителей в аварии. Марго, бывшая актриса мюзиклов, владеет полузаброшенным театром «Серебряная арка» с протекающей крышей и ржавыми пожарными лестницами. В подсобке, разбирая коробки с битыми ёлочными игрушками, Мишель натыкается на видео-кассету 80-х — запись выступления матери, Эвелин, в рок-опере. «Она танцевала босиком,
Женя вышла из автобуса на засыпанной щебнем остановке. В кармане пальца застрял смятый чек от такси — водитель отказался везти дальше из-за разбитой дороги. В доме матери пахло борщом и старыми газетами. Рина, не снимая фартука с пятном от свёклы, включила телевизор: «Опять волосы чернишь? На покойницу похожа». На столе лежала открытая пачка «Беломора», рядом — фото Жени в школьной форме. «Тебе
Алекс, учитель математики из греческой семьи, застрял на станции Редферн, когда заметил Еву в синем хиджабе, роняющую папку с чертежами. "Эй, ты из инженерного колледжа?" — крикнул он, подбирая листы с диаграммами мостов. Она поправила очки: "Медицина. Папа говорит, инженерия — для мужчин". Они разговорились о футболе — он тренировал школьную команду, она тайком смотрела матчи
Джейк Морган, в прошлом сидевший за ограбление банка, чинит старый пикап в гараже на окраине Эджвуда — провинциального городка, где каждый второй знает его историю. Его девушка Лиза, парикмахерша с розовыми прядями в волосах, на пятом месяце беременности, развешивает гирлянды над кассой в салоне. «Малышу нужен отец, а не беглец», — бросает она, намеренно громко хлопая дверцей холодильника, когда
Чуй Лан, шестнадцатилетний парень из провинциального китайского городка, однажды вечером застрял на крыше общежития, пытаясь достать мяч, закатившийся под спутниковую тарелку. Внезапно вспышка синего света ослепила его — из кустов выкатился шар, напоминающий ржавый термос, а из него вылезла девушка в костюме, сшитом из серебристой фольги. "Ты видишь это?" — пробормотал Чуй Лан, тыкая
Арджун втиснулся в переполненный автобус на улице Маджистик, пытаясь удержать ноутбук от ударов о металлические поручни. В кармане жужжал телефон — Мира слала сообщения: «Шеф ищет тебя. Говорит, клиент из Хайдарабада опять передумал насчёт интерфейса». На экране мелькали эмодзи с огнём. Тем временем Викрам торговался с продавцом на рынке KR Market за связку бананов, параллельно объясняя по
Оксана, девятнадцати лет, сбегает из села Глибока Долина в Киев, бросив мать Марию, которая каждое утро доит корову в стареньком халате. В городе она устраивается на консервный завод, спит в общежитии с протекающим краном и соседкой Людкой, вечно жалующейся на зарплату. «Ты думала, тут золото гребут?» — хрипит Людка, закуривая у окна. Оксана тайком пишет матери открытки, но выбрасывает их,
Карлос Мендоса вернулся в Санта-Розу после шести лет в Мехико, где чинил холодильники в мастерской дяди. В наследство от отца — полуразрушенный дом с треснувшими терракотовыми плитами и виноградник, заросший сорняком. На рынке, пока выбирал гвозди для забора, столкнулся с Лусией Ортис: ее рыжие кудри пахли корицей, а в корзине болталась бутылка *пульке*. «Твой отец говорил, ты ненавидишь
