Анна, в розовой куртке с оторванной молнией, каждое утро толкается в автобусе №47 до завода «Красный луч». Там, в цеху №3, она сортирует болты для тракторов, считая минуты до перекура, где соседка Галя шепчет: «Слышь, новый механик, Дима, из Питера — глаза, как у того актёра из сериала». Вечером у ларька с чебуреками Анна натыкается на него: Дмитрий, в засаленной спецовке, чинит мопед, бросает
В Техасе мелкий торговец оружием Уотти с татуировкой «Смерть до рассвета» на шее и его девушка Стейси, работавшая кассиршей в видеопрокате, решают ограбить аптеку. Вместо денег натыкаются на чемодан с кокаином, принадлежащий местному наркобарону Сиско. «Чёрт, это даже лучше долларов», — бормочет Уотти, пряча добычу в багажник старого «Кадиллака». Они скитаются по придорожным мотелям, платя за
В кафе на углу улицы Сан-Доменико Лука, 19 лет, разливал эспрессо, пока его сестра Мария чинила велосипед с погнутым колесом. Они копили на билет до Франции, продавая лимончеллу туристам. Однажды к ним подсел Антуан, французский фотограф в помятой рубашке: «У вас свет слишком резкий для портретов. В Марселе солнце мягче». Лука усмехнулся: «Там и хлеб дороже». Антуан оставил им адрес пансиона
В доках Нью-Йорка Джек Морроу, грузчик с обветренными руками, сортирует ящики с кофе, пока напарник Сэм кряхтит: «Опять задержка с выплатами — ребята с Бруклина грозят поджечь контору». В кармане у Джека лежит смятая записка от Эдны, работницы текстильной фабрики: *«Вечером у Генри — митинг. Принеси газеты, иначе старуха с третьего этажа всё сдаст шефу»*. По дороге домой он минует очереди за
Джимми Придо, седой шериф из пригорода Сиэтла, погибает в перестрелке с наркоторговцами. Через три дня он просыпается в лаборатории на окраине города — молодой, с татуировкой «8:17» на запястье. Генетики Отто и Мэри Гудвин вкалывают ему экспериментальный препарат, объясняя: «Твоя ДНК теперь на 40% модифицирована. Не трогай алкоголь — вызовешь мутацию». Джимми, разглядывая в зеркале чужие черты,
В маленькой деревне у подножия горы живет рыжая лисица Сэнко, умеющая превращаться в девушку с пушистыми ушами. Каждое утро она забегает в лавку старика Дзиро, чтобы выпросить жареный тофу: "Снова в долг? — ворчит он, протягивая еду. — Лучше бы крышу починила!". Сэнко, не отвлекаясь от еды, машет хвостом — трещина на потолке зарастает сама. Днем она чинит сломанные вещи у местных: то
Марко Рицци, пятнадцатилетний парень из Милана, находит в мастерской отца-часовщика Антонио разобранный механизм с бронзовым шипом. В ящике верстака — записка с подписью «L.F.»: «Они знают про иглу. Не возвращайся». Запах машинного масла смешивается с ароматом недоеденной фокаччи, которую Антонио всегда оставлял на пергаментной бумаге. Подруга Лючия, перебирая шестерёнки, цепляет шип за рукав
Джессика, в платье с подпалиной от утюга, стояла у алтара с незнакомцем в костюме из проката. «Ты храпишь?» — спросила она, пока фотограф настаивал на поцелуе. Марк, переехавший к ней в бруклинскую двушку с единственным чемоданом, на третий день забыл вынести мусор — пакет с пустыми банками из-под энергетиков прорвался в коридоре. «Это не собака, это мой брат-близнец», — соврал он, показывая на
Линь ЯЯ, младший ассистент в IT-компании «Синь Лун», в панике роется в документах на кухне своей бабушки — старом шанхайском доме с облупившимися красными дверями. Она натыкается на договор: если не выплатить долг за три года, дом продадут. Бабушка, помешивая жасминовый чай в потрескавшейся глиняной кружке, бросает: *«Ищи жениха. Или 55 поцелуев — по числу лет, что тут живу»*. Линь, стиснув зубы,
Вика, в синей униформе с пятном от вчерашнего борща на рукаве, пересчитывает сдачу в третьей кассе супермаркета «Магнит». За окном — спальный район с облезлыми пятиэтажками, внутри — запах дешёвого кофе из автомата и пластиковых корзин. «Лена, смотри, опять йогурты просроченные привезли», — шепчет она подруге-фасовщице, пряча две упаковки за пачкой гречки. Вечером, разбирая сумку у подъезда,
После смены на трубопрокатном Николай возвращался в коммуналку на улице Гагарина, где в углу кухни висел портрет космонавта с потёртым уголком. Его жена Лида, перешивая форму для школы №14, нашла под матрасом пачку писем от медсестры Тамары с Волховского фронта. «Опять эти письма... Ты бы хоть конверты прибирал», — бросила она, вытирая ладонью крошки со стола. Николай, не глядя, ответил: «Не
Юньси, девушка с рыжими прядями в волосах, чинила глиняный кувшин у колодца, когда в деревню Циньшуй въехал Чжан Ли — алхимик в потрёпанном халате, пахнущий серой и полынью. «Ищешь легенду о Нефритовом Источнике? — усмехнулся он, разглядывая трещину на кувшине. — Говорят, твой дед последним видел ту карту». Юньси вспомнила старый свиток с отметками горных троп, зарытый под очагом. Ночью, пока
