Лиза в грязной спецовке с пятном от клубничного сиропа на рукаве вытаскивает бракованное эскимо из конвейера, когда начальник Артур с папкой в руках вызывает её в кабинет. «Собирай вещи, — бросает он, не глядя. — Сокращение штата». Вечером на кухне хрущёвки подруга Света, разглядывая Лизу в парике и трениках, выдыхает: «Да ты спятила! Завтра же вычислят». Назавтра «Сергей Иванов» с нарисованными
Сэм, рыжая тридцатилетняя свадебный координатор с татуировкой совы на запястье, днём раскладывает салфетки с монограммами в зале отеля *The Grove*, а по ночам ковыряется в приложении *Connectix*, подбирая клиентам подставных партнёров. Её крошечная квартира в Кореатдауне завалена распечатками психологических тестов и чеками за фейковые аккаунты. «Ты хоть спишь иногда?» — спрашивает Лив, её
Ади, старшеклассник из Джокьякарты, втихаря чинит старый ноутбук в углу школьной столовой. Его друг Рифки подсовывает ему сломанный дрон: «Слушай, это же Ханна из 11Б кинула — обещала, если починишь, на свидание позовет». За соседним столиком Тасья, сестра Ади, спорит с матерью по телефону: «Я не буду поступать на экономиста, даже если дядя Лутви финансирует!» Вечером Ади находит в дроне странную
Катержина застряла на пражском трамвайном кольце возле Вацлавской площади, пытаясь распутать клубок проводов от уличного фонаря. «Опять эти узлы, — бросила она Томашу, который копался в рюкзаке с паяльником. — Вчера свет погас, а сегодня метро задержали из-за обрыва». Томаш, не отрываясь от разобранного контроллера, пробормотал: «Дай схему — в гараже у отца видел похожую хрень. Может, из-за влаги
Маруся приезжает в сибирскую деревню Гладышево к бабушке Лидии Семеновне после отчисления из московского вуза. Бабушка встречает её на крыльце избы с чугунком в руках: *«Ты ж дров не колола ни разу. Кто тебя кормить-то будет, а?»* Девушка спорит, пытаясь вскипятить чай на старой печи, проливает воду на пол, ругается на треснувший ухват. По утрам сосед Игнат, в засаленной телогрейке, учит её доить
Цзюэ Мин, мастер меча из горного храма Линьцюань, во время ночного патрулирования натыкается на ловушку демона-лисы. Его спасает Су Хэ, девушка из соседней деревни, которая тайком собирает целебные корни женьшеня у подножия храма. Вместо благодарности он бросает: *«Зачем лезла? Справился бы сам»*. Она молча перевязывает рваную рану на его плече тряпицей, пропитанной хризантемовой настойкой, —
Маргарита приезжает в родной Пловдив после десяти лет жизни в Софии — её вызвал младший брат Никола, нашедший в старом доме письма от покойной матери. В гостиной, заваленной коробками с фарфором и пожелтевшими фотографиями 90-х, они натыкаются на ключ от заброшенного склада у реки Марицы. *«Ты даже не звонила, когда отец болел», — бросает Никола, разбивая случайно чашку с вензелем «Л.Т.»* —
Джимми Ковач, 28 лет, барабанщик-неудачник, моет посуду в баре *The Rusty Chord* в Кливленде. Его сестра Лиза, 25, с фиолетовым ирокезом, находит в подвале старую кассету с неизданными треками их отца — фронтмена местной группы 80-х. «Слушай этот риф, — царапает плёнку, — он же гений. Папка хотел, чтоб мы собрали новый состав». На кухне между ними встает холодильник с отклеившейся наклейкой
Юми Хикита, 28 лет, бухгалтер в фирме по производству пластиковой тары в районе Ота, три дня подряд замечала странный металлический привкус во рту после утреннего кофе из автомата на станции Окусава. Тест купила в круглосуточном Lawson по пути с работы — две полоски проступили, пока она стояла в крошечной ванной с треснувшей плиткой, прижимая телефон к уху. «Такуми, — прошептала, услышав гудки, —
Ли Мин переехала в старый район с узкими улочками, где по утрам продавцы кричали о свежих *баоцзы*. В школе её столкнул мальчик в рваных кроссовках — Сяо Хуэй, сын владельца лавки с ремонтом часов. «Извини, — пробормотал он, подбирая её учебник по математике. — Тут угол страницы загнулся». Она заметила, как он прячет левую руку в карман, будто стыдится шрама от ожога. Вечером он тайком кормил
Тарн, худенькая девчонка в выцветшей футболке с надписью *Singha*, разгружала корзины с сомом на рынке Чатучак. Её руки пахли чесноком и рыбьей чешуей — с утра мама заставила перебрать заплесневевший рис в кладовке. Тайп, водитель тук-тука с татуировкой *sak yant* на плече, толкнул лоток с мангостинами: «Эй, *nung*! Твой братан опять должен мне 300 бат за поездку в Каосан!» Она швырнула в него
Ли Вэй получил смс от сестры, когда разгружал коробки с проводами на складе в Фучжоу. «Баба упал у рисового амбара, не встает. Приезжай сейчас же». В автобусе он мял в руках билет до Гуйяна, вспоминал, как отец, Чжан Хай, учил его чинить старый трактор: «Гайки крути против солнца, иначе сорвешь резьбу». Дома пахло камфорной мазью и вареным рисом. Мать, Ван Мэй, вытирала лицо отца мокрым
