Юкио, бухгалтер из токийского района Сибуя, обнаружил потрепанный блокнот жены Аи в ящике с бельем. На страницах — записи о встречах в кафе «Уголок» возле станции Синдзюку каждую среду. «Сегодня Т. снова говорил о переезде в Осаку. Скучаю по его сигаретному запаху», — строчка от 14 марта. Вечером Юкио проверял ее телефон: пусто. На работе, роняя карандаш, он спросил коллегу Макото: «Слышал, в
Таканэ, младший аналитик в токийской логистической компании, каждое утро толкался в переполненном вагоне метро между Сибуей и Синдзюку. В кармане пиджака он носил смятый чек из комбини с обедом — рис с тунцом и маринованный дайкон. В пятницу начальник бросил: *«Клиент в префектуре Ибараки жалуется на задержку поставок. Поедешь разбираться, там фермеры вечно путают накладные»*. Хана, дочь
Игорь приезжает в село под Житомиром после похорон брата. В доме с облупившейся краской находят брата в сарае — виски пробит ржавым гвоздем. Сестра Оксана, затягиваясь «Примой» у колодца, бросает: «Сказали — несчастный случай. Только хлопец сроду на стройках не работал». Игорь роется в старых коробках, находит фото отца с незнакомцами в кожухах возле лесовоза. Местный таксист, отвозя его на
Ли Минь работает в пекинской IT-компании, проверяет баги в приложении для доставки еды. Каждый вечер задерживается, чтобы не возвращаться в каморку общежития, где соседка Сяо Юй сушит белье на батарее. В «Старом чайнике» — кафе у метро — она постоянно сталкивается с Чжаном Вэем: он заказывает латте без сахара и рисует в блокноте фразы типа *«Снег падает, но не на нас»*. Однажды он оставил записку
Лукас, пятнадцать лет, в рваной футболке «Фламенго», таскал ящики с папайей на рынке Вер-Упесу в Сан-Паулу. Рядом тетя Роза, продавщица акражи, кричала: «Эй, мальчишка, не разбей — кредита не дам!» По вечерам он пробирался через фавелу Ла-Манга, обходя пятна крови на асфальте, чтобы покормить младшую сестру Марию остатками фейжоады из столовой при церкви. Однажды на заброшенной станции метро, где
Кирилл просыпается в своей общаге на Ленинградке — на тумбочке валяется пустая банка «Ягуара», за окном гудят трамваи. Вчера он засыпал в подъезде старой пятиэтажки на окраине, а сегодня опять здесь. Сосед Денис, разогревая пельмени на электроплите, бросает: «Опять всю ночь шатался? Выглядишь, как зомби». Кирилл молчит, смотрит на трещину в потолке — она каждый раз меняет форму. В метро у
Кирилл, худющий парень в потёртой косухе, каждую пятницу тащился на заброшенный завод в промзоне Питера. Там, под рёв дизель-генераторов, толпа в кислотных повязках на глазах дёргалась под техно. Его подруга Лера, с розовыми дредами и перепачканными в масле руками, ворчала: «Опять флешки отсырели — всю музыку на коленке переписывала». В тот вечер Витька, местный затейник с татуировкой «1991» на
Деревня Бан-Клуанг, окружённая мангровыми зарослями. 15-летняя Мэй, в потёртой розовой футболке, пытается разжечь костёр из сырых веток, пока её младший брат Ной ковыривает палкой гнилой банан в луже. «Опять дождь. Мама сказала — если до темноты не вернёмся, останемся тут с духами», — бросает она, вытирая грязью щёку. Внезапно старый мост через реку Чаопрайя рушится с гулом, отрезая путь домой.
Сакура, 19 лет, каждое утро открывает кафе «Мидзуе» возле станции Сибуя, протирает стойку с потёртыми краями и разгружает коробки с моти. Её синяя футболка с выцветшим логотипом кофейни давно стала домашней, а мечта о карьере дизайнера одежды прячется в блокноте с эскизами, который она листает в перерывах. Однажды вечером, когда Сакура выносила мусор в переулок с запахом жареного угря, к ней
Джейкоб Морроу, пожарный из Бостона, каждое утро заезжает в закусочную «У Греты» перед сменой. Он заказывает кофе с двойной порцией сахара и булочку с изюмом, которую потом делит с напарником, Лиамом Россом, в машине по пути на вызов. «Опять забыл завтрак?» — хрипит Лиам, разворачивая бумажную упаковку. Их будни — потухшие костры, ссоры с соседями из-за парковки у станции, запах гари на рубашках.
В кафе на углу улицы Тунчхой Лэй мешает кофе, заказы клиентов сливаются с гудками такси за окном. Его сестра Мэй, в потёртом фартуке, подсчитывает выручку, шепчет: *«Снова не хватает 50 долларов. Хозяин уволит, если узнает»*. По вечерам они пробираются в заброшенный офисный небоскрёб в районе Цим Ша Цуй, где находят старые проекторы. На плёнках — записи снов незнакомцев. Один ролик показывает
Эмили, бармена из кафе на окраине Ванкувера, каждое утро перед сменой находила в ящике с чайными пакетиками старый пейджер с треснутым экраном. После третьего гудка на дисплее всплыло: *«Переулок за аптекой на 5-й авеню. 23:00. Не бери зонт»*. Она проигнорировала сообщение, но вечером, попав под ливень без зонта, наткнулась на припаркованный голубой фургон — внутри лежала фотография ее матери,
