Оксана развешивала на балконе белье, когда заметила, что соседский кот снова стащил вяленую рыбу с подоконника. «Ти шо, знов?» — крикнула она в пустоту, зная, что Василь Иванович уже ушел на рынок. Внизу, возле остановки, Андрей пинал колесо старого «Запорожца» — аккумулятор сел, а до автосервиса в райцентре нужно тащиться на попутках. «Може, продамо це корыто і купимо нормальну машину?» —
Олег, слесарь с завода «Арсенал», в пятницу вечером копался в проводке на кухне своей хрущевки. За стеной соседка Галя громко ругалась с котом: «Барсик, опять в тапки нагадил!». Жена Анна разложила на столе квитанции за свет — 1,347 гривен. «В Польше у Санька бригада собирает теплицы. Месяц — полторы тысячи евро», — Олег вытер ладонью пот со лба. Анна резко хлопнула дверцей холодильника: «А моя
Николай, в засаленной куртке с запахом солярки, возвращался с завода через пустырь, где местные ребятишки гоняли мяч с облезлой кожурой. Дома, на кухне с треснувшим стеклом в раме, Марина перебирала картошку в дуршлаге. "Ленка в комнате. Говорит, тебе надо", — бросила она, не поднимая глаз. Дочь сидела за столом, ковыряя лак на ногтях: "Пап, я документы в московский отправила.
Анна Семёнова, управдом пятиэтажки на улице Ленина, 15, каждое утро начинала с обхода дворов. В подъезде №3 треснула ступенька — жилец с третьего этажа, слесарь Виктор, тыкал в нее пальцем: «До первого перелома ноги ждём?». В квартире 12 пенсионерка Марфа Петровна варила борщ, а на подоконнике гудела герань в жестяных банках. «Переселят вас в новостройку, — говорила Анна, протирая очки, — там
Мария, 17 лет, живет в Черновцах на улице с разбитыми фонарями. Каждое утро она заезжает в магазин "Сонце" за хлебом, пока ее велосипед с пластиковой корзинкой скрипит на поворотах. "Возьми вареники для бабушки", — кричит продавщица Оксана, вытирая руки о клетчатый фартук. Дома старуха разворачивает газету с объявлениями о пропавших котах: "Опять *Русское радио* глушит
Джейми, в потёртой кожаной куртке, каждое утро толкает велосипед с проколотым колесом мимо автомастерской на 5-й авеню. Его соседка Лена, студентка-архитектор, оставляет на подоконнике чашку кофе с надписью *"Перестань ныть – бери ключ на гвозде"*, когда он опаздывает на лекции в колледж Брукхейвен. В подвале библиотеки, где пахнет плесенью и старыми газетами, Джейми натыкается на
Сергей Михеев, слесарь с цементного завода в Выборге, каждое утро топит печь в бараке, пока его соседка Нина Петровна стучит по трубам веником. Во вторник он нашел в цеху окровавленный фонарь с инициалами «А.К.» — такими же, как на брелке пропавшего месяц назад начальника смены. «Слушай, ты в милицию-то сходил?» — спросил напарник Вадим, разливая чай в грязные стаканы. Сергей промолчал,
Элиз, в потёртом фартуке и с тряпкой в руке, каждый день протирала мраморные лестницы в особняке Дела Крус. София, дочь хозяев, то и дело бросала: «В углах паутина, ты слепая?» — а сама прятала собственные серьги под ковёр, чтобы обвинить горничную. По вечерам Элиз забирала со школы младшего брата, Тонио, покупала ему *пансит* у уличного лоточника. В старом чемодане под кроватью она хранила
Джейк, механик с потрескавшимися от машинного масла пальцами, находит в подвале дома в Дейтоне коробку с дневниками отца — доктора Ричарда Харпера. Эмили, его сестра, в рваных джинсах и с потёртым учебником по Викторианской эре в сумке, расшифровывает каракули на полях: «12:23, 1987, координаты 39.7589° N». В гараже, между старыми аккумуляторами и промасленными тряпками, они собирают устройство
Камила находит в кармане пиджака Родриго телефон, который он «случайно» забыл перед командировкой. Экран треснут — он упал в раковину на прошлой неделе, когда они спорили из-за поздних звонков. Сообщение от незнакомого номера: *"Не могу ждать субботы. Твой запах до сих пор на моей подушке. Алиса"*. Она звонит, притворившись секретаршей мужа: «Сеньора Алиса, ваш заказ в химчистке готов».
Лина ковыряла ржавый болт на заброшенной заправке у шоссе №55, пока Джейкоб рылся в разбитом холодильнике. «Консервы кончились вчера, — бросил он, швыряя пустую банку из-под персиков. — Двигаемся к элеватору. Говорили, там склад». Они неделю пробирались через заросшие лопухами пригороды Сент-Луиса, прячась от дронов с красными фонарями — те выжигали всё, что двигалось. По ночам Лина доставала
В Мехико-Сити, под шум уличных марьячи и запах жареных тако аль пастор, 23-летняя Карла Мендоса находит в старом сундуке отца потрёпанный дневник с координатами. На странице 47 — рисунок асьенды в Сан-Мигель-де-Альенде, где её дядя Эстебан, владелец похоронного бюро, прячет ключ от семейного сейфа. «*¿Dónde está el diario?*» — рычит он по телефону, пока Карла, прижав трубку плечом, копирует карту
