Сара Митчелл, бывшая журналистка из Бостона, покупает полуразрушенную ферму возле городка Гринвуд. В сарае она находит коробку старых писем 1940-х, адресованных некой Кларе. Местный ветеринар Джек Торн помогает чинить просевшую крышу и ворчит: *"Печку не топила? Труба забита листьями — задохнёшься к утру"*. По вечерам Сара слушает скрип сосен и ремонтирует антикварный патефон, найденный
Марек, психолог с выцветшей татуировкой на запястье, арендует кабинет в старом варшавском здании с вечно заедающим лифтом. Его клиентка Анна, учительница математики, рылась в телефоне мужа ночью, пока он храпел: «Там было смс — *«Жду в пятницу у фонтана»*. Я как будто ступором ударило», — говорит она, сжимая салфетку с отпечатком губной помады. В соседнем кресле Камиль, менеджер из рекламного
Джейк, менеджер ресторана в Нижнем Ист-Сайде, застрял в переговорах с упрямым поставщиком цветов, пока его невеста Лора, дизайнер мебели, примеряет третье за неделю платье в тесной примерочной на Брайтон-Бич. «Скажи им, что орхидеи не вздумают поднимать цену, — шипит она в телефон, зажимая трубку плечом, — иначе я сама приду и сорву их холодильники с петель». Её мать Элен, бывшая пианистка,
**Первый абзац:** Джейк Торренс, 17 лет, втирает тряпкой масло с рук в гараже дяди в Сентри-Сити. На столе — разобранный двигатель «Шеви-68», провода свисают с потолка. Вчера, когда он чинил старую проводку, из ладоней вырвалась искра, и трансформатор на углу улицы взорвался. Лео Мендоса, сосед с рыжими патлами, принёс распечатки со спутниковыми снимками: «Видишь эти точки? Это ты. Каждый раз,
Ли Юна, тринадцатилетняя школьница, случайно натыкается на странный предмет, зарывшийся в кусты возле детской площадки в районе Ёнсан. Это гладкий металлический шар с трещиной, из которой сочится фиолетовое свечение. Вместо того чтобы отнести его в полицию, она засовывает находку в рюкзак рядом с недоеденным кимпопом и сломанной заколкой. Ночью шар оживает, проецируя голограмму карты с точкой в
Лена, парикмахер из Ивано-Франковска, каждое утро покупала кофе в «Старой Печи» на улице Грушевского. Бармен Слава, с татуировкой совы на запястье, всегда клал два куска рафинада — она ни разу не говорила, что любит сладкое. Вечерами она чинила потрескавшиеся обои в хрущевке, оставшейся от бабушки, а он искал деньги на ремонт кофейни через знакомых таксистов. «Ты как будто строишь замок из
Деви, с ее хронической болью в колене после неудачного сальто, каждый день втирала лосьон с ментолом перед утренней тренировкой. В спортзале школы "Эль-Ранчо" в Лос-Анджелесе, где линолеум местами отслаивался у окон, она ставила пируэты пятнадцатилетней Пэйтон, крича: *"Ноги выше, или ты хочешь, чтобы 'Волки' из Хьюстона снова нас заткнули?"*. Коко, ее напарница, в
Марек, инженер-неудачник из Праги, втихаря заложил мамины серьги, чтобы купить билеты на поезд для Эвы — она мечтала сбежать от офисной рутины в деревню. Всё началось с пьяного спора в баре «У Гусака», где он пообещал: «Через месяц будем пить кофе в своём саду, а не в этой вонючей подземке». Переезжали в старом грузовике с разбитой фарой, везя с собой только кота Бобика, треснутый самовар и пару
Анна приезжает в прибрежную деревню под Гомелем после семи лет работы бухгалтером в Минске. На вокзале ее встречает Максим, бывший одноклассник в застиранной футболке с надписью «Березина-рыбалка». «Ты ж клялась, что отсюда сбежишь навсегда», — он разминает плечо, пахнущее соляркой, кивает на ее чемодан с наклейкой авиакомпании. В сумке у Анны — договор купли-продажи родительского дома,
Алиса, двадцать три года, живет в Зареченске — городок с пятиэтажками, облезлыми от ржавчины балконами. Работает в аптеке на улице Ленина, раскладывает коробки с анальгином и валерьянкой. По вечерам забегает к Денису в гараж — тот чинит «Жигули», руки в масляных пятнах. «Слушай, может, рванем в Пермь на выходные?» — говорит он, вытирая тряпкой клаксон. Алиса молчит, смотрит на трещину в бетонном
Раджа, подросток из деревни в Пенджабе, каждое утро помогает отцу Балбиру доить буйволицу Гури. Мать Джасвиндер ругает его за опоздание в школу, пока месит тесто для чапати на глиняной печи. После уроков Раджа прячется в сарае с дедушкой Сантошем, который передаёт ему тюрбан с вышитыми золотыми нитями: *«Повяжешь — сила предков станет твоей, но терять нельзя, даже во сне»*. На следующий день,
Эмили, 28 лет, архитектор из Бостона, и Джейкоб, учитель истории, затеяли свадьбу в старом отеле у озера Уинслоу. Каждое утро они завтракают в кафе «Мэйбл», где Эмили строчит списки в синем блокноте, а Джейкоб путает даты: «Ты же сказал, флорист в четверг?» — «Нет, в среду!» — она тычет пальцем в его календарь на телефоне. Мать Эмили, Маргарет, прислала коробку с фамильным серебром, но забыла
