Кирилл, худой парень в потертой куртке, каждое утро мел окурки у парадной на Невском. В кармане — перчатки с дырками на пальцах и ключи от коммуналки на Литейном, где соседка-пенсионерка оставляла ему суп в кастрюльке. Однажды возле Екатерининского сада он наткнулся на Лизу, которая роняла ноты из потрепанной папки. «Спасибо… Ты же не просто так тут стоишь?» — спросила она, поправляя шарф. Он
Дебра Ньюэлл, дизайнер интерьеров из Ньюпорт-Бич, знакомится с Джоном Михани в баре отеля *Montage*. Он вручает ей коктейль «Космополитен», шутит про её браслет Tiffany, случайно задевает тему её развода. Через неделю Джон уже переезжает в её пентхаус с видом на океан — коробки с его вещами пахнут дымом и дешёвым одеколоном. Дочь Дебры, Терра, находит в его рюкзаке три паспорта с разными именами:
Лина, рыжая 17-летняя девчонка с потёртым рюкзаком, находит в ящике комода матери ключ с выцарапанным «237». Следы ведут к «Гранд Олимпу» — полуразрушенному отелю на окраине Чикаго, где лифт давно не работает, а в вестибюле валяются битые бутылки из-под виски. Охранник Джек, в засаленной униформе и с фонарём на поясе, хрипит, пока она пытается открыть дверь в восточное крыло: «Тут не место
Ханако, 17 лет, рылась в коробках на чердаке бабушкиной мастерской, когда нашла свёрток с вышитым гербом — три переплетённых клена на фоне луны. В углу ткани пятно, похожее на ржавчину, и дата: 12.10.1983. «Это же день, когда бабушка исчезла», — прошептала она, проводя пальцем по шершавым ниткам. В городской библиотеке Рэн, её друг с детства, нашёл упоминание об Авроре Тигардэн — женщины,
Лиза, 16 лет, переезжает с матерью из Твери в московскую хрущевку после гибели отца-шахматиста. В комнате с обоями в мелкий цветочек она находит его старую записную книжку с пометкой «Чёрный конь» и телефонным номером. В шахматном клубе на Ленинградском проспекте тренер Виктор, в мятом пиджаке и с запахом кофе, бросает: «Ты слишком эмоциональная для эндшпиля. Вот твой падаванский стиль». Лиза
Арон, бывший полицейский с подрагивающими руками от частого курения, копается в старых коробках на чердаке родительского дома в районе Терезварош. Находит потёртый конверт с письмами 1944 года, подписанными «Л. Ф.», и ключом от неизвестного сейфа. В кафе на площади Ференца Листа, заляпанном кофейными пятнами на столешницах, он показывает находку Эржебет — журналистке в мятом плаще, которая
Игорь Марченко, следователь из киевского ГУ МВД, каждое утро начинал с таблеток от давления — глотали их с крепким кофе из потрескавшейся кружки с надписью *«Лучшему папе»*. В старом доме на Оболони, где обои в гостиной давно отклеились у окна, он пересматривал записи по делу о пожаре в Харькове: там погибла его жена, Анна. Начальник Петренко, пахнущий дешевым одеколоном, бросал через стол папку:
В промозглом Стокгольме Эрик Сёдергрен, инженер-эколог с подрагивающими от бессонницы руками, копается в данных о выбросах завода *NordChem*. Замечает аномалии в отчетах — цифры не сходятся с показаниями датчиков в порту. «Ты что, слепой?» — бросает он коллеге Маркусу, тыча пальцем в график на потрепанном ноутбуке. Тот пожимает плечами: «Босс сказал — не наше дело». Эрик пробирается ночью на
Агата, рыжеволосая девушка в помятом твидовом пиджаке, возвращается в Блэкхит — приморский городок, где провела детство. В кармане её чемодана завалялась открытка от покойного дяди-орнитолога: *"Если что случится, ищи ключ в ящике для зонтов"*. В его доме, пропахшем нафталином и старыми газетами, она находит дневник с пометкой *"Э.М."* и фотографию 1953 года — группа мужчин у
Андрей Сомов, бывший сапер, чинит проводку в панельной пятиэтажке на окраине Перми. В холодильнике — пустая банка тушенки, на подоконнике — горшок с засохшей геранью. Звонит Максим, его младший брат: «Встречай у гаража на Заводской. Бери инструменты». В полуразрушенном ангаре Андрей находит пробитый УАЗ и Максима с окровавленным рукавом. «Это Гуровы. Я кое-что у них слизал», — бросает тот,
Артем Семин, в серой куртке с потрепанными локтями, копался в архивах редакции «Голос Правды» на Подоле. На столе — окурки Marlboro, пустая банка из-под энергетика, диктофон Sony 90-х. Вчера на стройке возле ТЭЦ нашли тело мужчины с вырезанным на груди четверостишием: *«Дождь смывает следы, но не грехи»*. Майор Блинов, щурясь сквозь дым сигареты, бросил ему в участке на Лукьяновке: «Ты хочешь
В Киеве, на улице с разбитыми фонарями, Олег, водитель скорой с потёртой кожаной курткой, закуривает у гаража. Его жена Ирина в это время перевязывает рану подростку в задыхающемся от дезинфектора коридоре горбольницы. "Слушай, опять этот Шевченко с района звонил — давление скачет, а лекарств нет", — бросает Олег, затягиваясь. "Скажи, чтоб водку бросил, — отмахивается Ирина, — или
