Федька, худой парень в потёртой куртке, торгует на рынке старыми запчастями от «Жигулей». Рядом с ним — Гриша, воровато оглядывающий покупателей: *«Слышь, Костик опять долги требует. Где брать-то будем?»* Федька плюет под ноги, поправляет цепочку с крестиком: *«Сказал — к пятнице отдам. Закроем палатку, сгоняем к гаражам»*. Вечерами они с дружками собираются у костра за заброшенным ДК, пьют
Лиза, Вера и Катя, выросшие в одном дворе под Арзамасом, снимают трешку на окраине Москвы. Лиза, устроившись копирайтером в рекламное агентство, целыми днями правит слоганы для чипсов: «Снова требуют «больше страсти» — будто они про жизнь, а не про снеки», — жалуется она, заливая в чашку дешёвый кофе из офисного автомата. Вера, провалив девятый кастинг, стоит за кулисами театра Сатиры, куря
В провинциальном Городске, на улице с облупленными панельками, Сергей Михалыч, водитель грузовика, каждое утро выпивает чай с вишнёвым вареньем у стойки кухни-ниши. Его соседка Ольга, парикмахер в салоне «Шарм», краской для волос мажет трещину на зеркале, чтобы клиентки не придирались. Её сын-подросток Витя торгует на рынке китайскими зарядками, пряча выручку в банку из-под солёных огурцов. В
Марина, 28 лет, продавец в «СтильОбувь» на окраине Перми, каждый вечер пересчитывает сдачу из кассы. «Опять премию урезали», — бормочет она, разглядывая в витрине замшевые лодочки за 12 тысяч. В парикмахерской «Локон» ее подруга Света, крася корни Людмиле Семёновне, ворчит: «Ты с ума сошла? На эти деньги можно холодильник купить!» Марина копит в жестяной банке из-под печенья «Юбилейное»,
Кирилл, закутанный в потрёпанную куртку, пробирается через сугробы к заброшенной метеостанции на краю посёлка. Рядом с ним — Семён, в очках с потрескавшейся линзой, который нащупывает в кармане фонарик с севшими батарейками. Внутри станции, под слоем пыли, они находят папку с документами: планы переноса учеников в школу за 50 километров. «Смотри, тут дата — через месяц, — бормочет Семён, — а
Лиза, с рыжими волосами до плеч, перебивалась подработкой в московском кафе у метро «Алексеевская». Там пахло подгоревшим кофе и дешёвым освежителем. Максим, студент-медик в потёртой кожанке, каждый четверг заказывал латте и оставлял чаевые монетами. «Тебе тут платят копейки, — говорил он, разглядывая её потрескавшийся лак на ногтях. — Устрою в клинику санитаркой». Она отмахивалась тряпкой: «Сама
Лера замечает, что её рыжий кот Мурзик исчезает каждый вечер возле граффити с якорем во дворе на Литейном. Она подставляет ладонь к холодной стене, когда внезапно слышит голос Артёма: «Там дыра. Сквозь бетон». Вместо подвала они находят коридор с треснувшими зеркалами, где отражения шевелятся с опозданием. На уроках геометрии Кирилл рисует в тетради контуры несуществующих зданий, шепча соседке по
Лиам, парень с выгоревшим красным капюшоном и потёртым рюкзаком, каждое утро пробирался через промзону Сент-Клэр, обходя лужи машинного масла. Его соседка Роза, владелица закусочной *«Угол»*, кричала ему вслед: «Опоздаешь в школу — будешь чистить гриль бесплатно!» В элитном квартале Хайленд-Хиллз Эмили, дочь застройщика Картера Вейла, водила пальцем по планшету, отмечая маршрут до колледжа —
Лиза, рыжая с татуировкой совы на запястье, и Джейкоб, в вечно заляпанном соусом фартуке, толкаются у тесной плиты в фургоне. "Дай уже бекон, а не философствуй про веганство!" — Джейкоб выхватывает шумовку у Ди-Джея, который пытается добавить тофу в хот-доги. Запах пережаренного масла смешивается с ароматом кофе из треснувшей кружки Шейна — он в углу считает выручку, пряча пачку купюр в
Лука, бывший архивариус из Рима, снимает комнату над пекарней в районе Пигаль. По утрам он слушает крики продавцов с рынка Сен-Квентин, пока перебирает старые письма своей покойной матери — находит среди них конверт с адресом в Брюсселем и пометкой *«спроси про Эмилио»*. В тот же день в его дверь ломится Мартин, парень в засаленном плаще, который тычет в лицо фотографию Луки 1989 года: *«Ты
Джейк Роуз, агент Секретной службы, каждое утро начинал с кофе из автомата в подвале офиса на 12-й улице Вашингтона. Он рылся в архивах, сравнивая отчет о гибели отца, Джона Роуза, который погиб при проверке вентиляции здания Капитолия в 1998-м. «Ты снова за старое?» — Николь Мюллер, его напарница, перебирала папки с делами о поддельных чеках. «Он не стал бы лезть в шахту без причины», — бросал
Йонатан, худой парень в потёртой кожаной куртке, рылся в старых коробках на чердаке дома в Хайфе. Нашёл блокнот отца с чертежами механизмов, напоминающих часы, и картой порта с пометкой *«9-й док, 03:00»*. Лиора, его соседка-студентка, принесла кофе в жестяной кружке: *«Ты опять пропустил лекцию. Опять эти конспирологии?»* Он молча показал ей обгоревшую фотографию отца у ворот завода «Баркай».