Чиди, парень в помятой рубашке, приезжает в Игбо-Укву после пяти лет в Лагосе. У старого дома, где крыша из ржавого железа провалилась, сестра Амака жует кола-орехи и бросает: *«Папина земля — не священный свиток. Продадим, купим генератор для клиники»*. Он молча ковыряет ботинком трещину в стене — там, где в детстве царапал дату, когда отец научил его сажать ямс. На рынке тетя Нкеми тычет в него
Эмили Картер, 28-летний графический дизайнер из Сиэтла, приезжает в родной городок Бейкерсвилль после пяти лет отсутствия. На вокзале её встречает детская подруга Джейк Райли, теперь владелец местной кофейни «Evergreen» — в фартуке с пятнами от шоколада, с термосом глинтвейна в руках. «Ты так и не научилась вовремя смотреть на расписание», — усмехается он, забирая её чемодан с наклейкой
Эмили, 14 лет, и ее брат Джек, 16, переезжают в полуразрушенный дом в пригороде Бристоля после смерти бабушки. На чердаке, под слоем пыли и старых газет 1960-х, они находят коробку с письмами и фотоаппарат "Zenit-E". В спальне с обоями в цветочек Эмили замечает, что на снимках, сделанных этой камерой, появляются лица людей, которых они видели во сне. "Смотри, у этой женщины в
Жоао, худощавый парень в потрепанной шляпе, тащил мешок с кофе через рынок Сан-Паулу. Его сапоги, заляпанные глиной с прошлого шторма, скрипели на мостовой. У лотка с сушеным мясом старуха-продавщица хрипло спросила: «Опять везешь товар в Порту-Алегри? Там теперь банда «Красных поясов» хозяйничает». Он кивнул, поправил ремень с серебряной пряжкой — подарок младшей сестры перед отъездом. В кармане
В деревне Сиракава, затерянной меж горных хребтов, 17-летний Такума чинит протекающую крышу дома своей бабушки. Внезапно из леса выскакивает лис-оборотень Юки, царапая ему руку: *«Слушай, старый колодец за школой — там не вода, а кровь. Проснись, пока не сожрали»*. На кухне Аяме, сестра Такумы, помешивает суп с корнем лопуха, бросая взгляд на треснувшую фамильную куклу-оберег — ее глаза теперь
Эмили Кларк, пятнадцать лет, переехала с матерью-биологом в домик у подножия заросшей соснами горы. По утрам она завтракала овсянкой с кленовым сиропом, пока наблюдала через треснувшее окно, как местные рыбаки таскают сети в мутном озере. В школе на перемене Джейк Морроу, парень в потертой косухе, толкнул ее локтем: *«Слыхала про пещеру со светящимися грибами? Старик Хэнк в гаражке болтает, будто
В Ленинграде, на заводе «Красный Октябрь», слесарь Игорь Семенов обнаруживает в цеху бракованные детали для тракторов. Он пытается сообщить мастеру Геннадию Петровичу, но тот отмахивается: «План горит, Семеныч. Не до твоих придирок». Вечером Игорь задерживается, перепроверяет станки, натыкается на сломанный пресс. В раздевалке находит чужую записную книжку с пометками о поставках металла в
Люк Отвиль, патологоанатом из больницы Сен-Луи, три ночи подряд сидел над гистологическими срезами. На экране микроскопа — одинаковые некрозы тканей у пациентов, умерших с разными диагнозами. «Похоже на отравление, но чем?» — бормотал он, заваривая растворимый кофе в пластиковом стаканчике. Утром позвонил Жюли Лезер, комиссар из 13-го округа: «Пришли фото трупа с вокзала Аустерлиц. На шее следы,
Юнь Ян, мальчик из деревни у горного хребта, наткнулся на раненую белоснежную лису во время сбора целебных трав у ручья. Вместо страха он перевязал ей лапу обрывком своей рубахи, бормоча: *"Ты же не укусишь, да? Папа говорил, духи леса добры к тем, кто делится хлебом"*. Лиса исчезла, оставив на камне клочок меха, который он спрятал в деревянный амулет. Через десять лет Юнь Ян, теперь
Намита, 28 лет, клерк в рекламной фирме на окраине Мумбаи, неделями прячет пустые коробки от успокоительных в ящик стола. Её босс Арджун, в рубашке с закатанными рукавами, бросает ей папку с пометкой *"Переделать к завтрашнему утру"*, не глядя. Вечером, пока соседи за стеной орут на крикет по телевизору, её мать ставит тарелку дала на стол: *"Раджив звонил. Свадьба его племянника
Макс, пятнадцатилетний бариста в «Кофейне на углу», каждое утро путает заказы. Его соседка Яна, в рваных кедах и с блокнотом для скетчей, подкалывает: *«Опять эспрессо вместо латте? Клиенты сбегут к Старбаксу»*. Они живут в приморском городке Рокпорт, где треснутые тротуары заросли одуванчиками, а в библиотеке до сих пор выдают бумажные карточки. По вечерам Яна рисует граффити на стене
Настя, учительница младших классов в спальном районе Москвы, каждое утро заваривает растворимый кофе в кружке с отколотой ручкой. Её муж Игорь, менеджер в логистической компании, уже третий день спит на диване — из-за сломанной стиральной машины, которую он так и не починил. В четверг, пока Настя проверяла тетради в учительской, ей позвонил Максим — друг из уральского городка, где они выросли.