В кабинете цюрихской квартиры Владимир Ильич поправляет очки, перебирая письма от партийцев. На столе — чашка с остывшим чаем, коробка леденцов от кашля. Надежда Константиновна зашивает подкладку его пиджака, упрекает: «Опять до трёх ночи газеты читал? Шея опять заболит». За окном — февральские морозы 1917-го. Курьеры приносят сводки: забастовки в Петрограде, солдаты отказываются стрелять. Ленин
Джо Тайнан, водитель грузовика из Кливленда, разгружает ящики с консервами на складе компании *Midwest Foods*. Замечает в счетах нестыковки — паллеты исчезают из реестров. Его подруга Линда, кассирша в закусочной *Diner’s Spot*, шепчет за стойкой: «Смотри, старый Барни опять с теми типами в кожанках торгуется у автостоянки. Говорят, он им сливает топливо со склада». Джо ковыряет вилкой яичницу,
Петр, пятнадцатилетний парень из пригорода Нижнего Новгорода, копался в гараже деда, разбирая коробки с ржавыми инструментами. Нашел старый транзистор с выцарапанными буквами «СССР», завернутый в газету 1983 года. Бабка кричала из дома: «Петька, не трогай хлам!» Он проигнорировал, сунул транзистор в карман куртки. Ночью прибор замигал красным — комната заполнилась сизым дымом. Очнулся в лесу, где
Эмбер, в потёртой кофте с пятном от латте, сидит за стойкой мотеля Starlite на окраине Лас-Вегаса. Она записывает разговоры клиентов на диктофон с треснутым экраном, пока гул кондиционера заглушает щелчки кнопок. В углу — Джесси, её соседка с этажом выше, разбирает сумку с поддельными документами: водительские права, страховки, счета на имена вроде "Маргарет Шмидт". Они сводят данные,
Кайл, заспанный и в мятом худи, тыкал в клавиатуру, пока Сара разбирала коробки с пиццей на столе с гудящим сервером. "Если мы не заставим этот алгоритм работать до утра, Рик из отдела тестирования сожрёт нас живьем", — бормотал он, переводя взгляд на артефакт — медный диск с трещинами, найденный на блошином рынке за 20 долларов. Сара, поправляя очки, подключила диск к ноутбуку через
Раджа Шекхаварт возвращается в родное село под Джодхпуром после пяти лет учебы в Дели. Отец, Тхакур Маан Сингх, в ярости: сын вместо управления землей копается в солнечных панелях и спорит о «новых технологиях». «Ты думаешь, тракторам место в музее? — хрипит Маан, разбивая глиняный кувшин о каменный пол. — Землю пашут плугом, а не твоими бумажками!» Раджа молча чинит насос для колодца, который
Ли Мэй, 16 лет, каждое утро спускается к реке за корнями женьшеня, пока её отец, Куан, вырезает амулеты из бамбука. В деревне Шуйлинь говорят, что её рыжие волосы — дурное предзнаменование. Когда ворвавшиеся в хижину солдаты требуют мешок серебра за «защиту от бандитов», девушка хватает кочергу. Металл плавится в её ладонях, обжигая рукава хлопковой рубахи. «Не трогай его!» — кричит она,
Брайан, сын местного шерифа, копался в старом трейлере за заправкой, когда наткнулся на разложившееся тело с рваными ранами на спине. Рядом валялся пустой контейнер из-под военного рациона с маркировкой «51-й район». В баре «Койот» Гарри, его друг-механик, крутил в руках гильзу с зеленоватым налетом: «Это не от нашего карабина. Смотри — порох пахнет, как горелая пластмасса». Лена, дочь владельца
Эми, застрявшая в браке с Тоддом, который пялится в телефон за кухонным столом, обнаруживает в кармане его куртки чек из ювелирного магазина — не на её имя. «Кому *это* собрался дарить?» — шипит она, пока дети лупят ложками по хлопьям. В это время Хелен, запертая в стеклянном офисе с видом на шоссе, получает смс от любовника-бармена: «Твой муж только что заказал виски. Один». Она давит сигарету в
В заброшенном цеху ленинградского завода инженер Виктор Кравец, втихаря от начальства, паял схему на столе из старых ящиков. Рядом коптила керосинка, дым смешивался с запахом припоя. "Достанешь транзисторы — поделюсь пайкой", — бартерил он у слесаря Гены, выменивая детали на самодельный алкоголь из лабораторного спирта. По вечерам Виктор пробирался в библиотеку им. Салтыкова-Щедрина,
Шэрон, в бирюзовом халате, каждое утро варит кофе в старой алюминиевой турке, пока Рикки, её соседка-актриса, курит на веранде. В гостиной на полу валяются сценарии с пометками красным карандашом — Шэрон подрабатывает дубляжом для мексиканских вестернов. "Твой голос звучит, будто сквозь вату", — смеётся Рикки, разглядывая афишу с их фото. По ночам Шэрон слышит скрип половиц в пустой
София, 23 года, ворочает тесто в крошечной пиццерии отца на углу 7-й улицы в Бруклине. Карло, ее отец, ворчит, что она кладет слишком мало пеперони: «Клиенты не будут платить за воздух с кетчупом!» По вечерам она тайком читает журналы Le Cordon Bleu, пряча их под стойкой с оливковым маслом. В холодильнике — три вида сыра, банка дрожжей с надписью «1998» и фото матери, умершей от рака. Когда София