Эмили Росс, библиотекарь из Мэдисона, переезжает с дочерью Лили (8 лет) и мужем-архитектором Томасом в особняк XIX века на окраине Вермонта. Томас купил дом за бесценок после пожара 1987 года — крыльцо всё ещё пахнет гарью, а в гостиной трещина над камином напоминает молнию. Лили рисует в углу кухни чёрных птиц и шепчет: *«Там тётя плачет… она хочет мою куклу»*. Эмили находит в кладовке коробку с
В Нью-Йорке Сибил Кроули, старшая дочь в семье медиамагнатов, пробирается через корпоративные интриги после смерти отца. Ее брат Эдриан, с сигаретой в зубах и пятном виски на рубашке, прячет долговые расписки в ящике стола с резными орлами. «Ты *даже* контракты читаешь?» — бросает Сибил, разглядывая пометки на полях документа о слиянии с азиатским холдингом. Лорел, младшая сестра в бархатном
Эмили, 22 года, работает баристой в кафе на окраине Чикаго, случайно находит в подсобке старый пейджер с гравировкой «J.R. 1999». После набора случайных цифр устройство оживает: «Эй, это шутка? Ты снова подключилась к моей частоте?» — доносится голос Джейкоба, парня из 1999 года, который чинит радиотехнику в гараже отца. Они обнаруживают, что общаются через временную аномалию. Эмили проверяет
Рареш, детектив с обвисшими веками, тащит Костика, новичка в слишком новом пиджаке, через рынок Обор. Вонь переспелых помидоров смешивается с машинным маслом. «Там, за ларьком с китайским хламом, — бурчит Рареш, закуривая, — Ливиу берет деньги с таксистов. Спроси про зеленого «Дэу» с царапиной на двери». Костик спотыкается о треснутый асфальт, поправляет прядь волос. В кафе «Энерджик» официантка
В местечке Анатовка, засыпанном пылью летних дорог, Тевье-молочник тащит бидоны с творогом через рыночную площадь. Его старшая дочь Цейтл прячет под платком роман Толстого, украдкой перешептываясь с портным Мотлом: "Отец договорился со свахой Йентой, но я выбрала тебя". Тевье, вытирая пот с шеи, ворчит жене Голде: "Приданое для Хавы — старый сундук да корова Злта. А они хотят
Ли Джун Хёк, в прошлом детектив из Сеула, теперь копается в грудах металлолома на свалке в Инчхоне. После гибели дочери в ДТП он сменил пистолет на бутылку дешёвого *Cass* и поселился в однокомнатную квартиру с треснувшими обоями. Однажды утром в кармане выброшенной куртки он находит флешку с видео: девушка в школьной форме бежит по тёмной парковке, за ней — тени. «Это же район *Синчон*…» —
Ахмед, 14 лет, в серой куртке с капюшоном, каждый день моет полы в мечети за углом от школы. Его сестра Лейла красит ногти розовым лаком за кухонным столом, мать ставит тарелку супа перед ним: *«Ешь, пока не остыло»*. Он отодвигает еду, бормоча про *«харам»*, потому что ложка лежала рядом с вилкой из-под свинины. В школе учительница французского, Инес, в синем свитере с заплаткой на локте,
Джонатан, тихий библиотекарь из Брэдфорда, копался на чердаке своего викторианского дома, разбирая коробки с детскими игрушками жены Эмили. Под слоем пыльных газет 70-х он нашел кожаную тетрадь с выцвелшей надписью «Практические методы». Внутри — схемы удавок, заметки о ядах, карандашные пометки на полях: «Проверено на соседе, 12.03.1985». Эмили, фармацевт с вечным запахом лаванды от рук,
Лила, рыжая 17-летняя девчонка с облупившимся лаком на ногтях, уговаривает Тревиса своровать коробку оксиконтина из аптеки в Статлер-Сити. «Твоя мать там ночная медсестра, — шипит она, закуривая сигарету у ржавого грузовика. — Просто подмени флаконы, никто не проверит до утра». Тревис, в потёртой ковбойской шляпе и с гитарой в кузове, клянётся, что это в последний раз. Они берут с собой Картера —
Шон, 16 лет, тащит картонную коробку с треснувшими углами через порог двухэтажного дома на окраине Портленда. Его сестра Элли, 13, ковыряет ногтем отслоившуюся краску на дверном косяке — запах ржавых труб и старой штукатурки въедается в одежду. На чердаке они находят коробку с фотографиями матери Лилиан: снимки 1994 года, где она стоит рядом с высоким мужчиной в плаще, лицо которого
Антуан копался в дедовом сарае, раздвигая паутину и ржавые лопаты, когда нашел коробку из-под патронов. Внутри лежал браунинг 1935 года — ствол заляпан маслом, на рукояти царапины в форме буквы «М». «Люк, глянь! — крикнул он приятелю, тыча пальцем в находку. — Дед про войну трепал, а я думал — врет». Мальчишки спрятали оружие под корнями бука у реки, засыпав листьями. По дороге домой Антуан вытер
Чаман, худощавый парень в потертой рубашке, чинил вентилятор в лавке отца на рыночной улице Гвалиора. Его сестра Мира, перебирая браслеты на запястье, бросила: «Папа говорит, если не закончишь к вечеру, опять останешься без ужина». За углом, в доме с треснувшими ступенями, Уджда развешивала сари во дворе, пока ее мать, миссис Шарма, ворчала: «В двадцать пять лет замуж не вышла — соседи пальцами