Лиза Морган, пятнадцать лет, копошится в пыльных коробках на распродаже в гараже соседа по улице Оук-Драйв. Ржавый магнитофон «Sony» 1983 года с треснувшей ручкой привлекает её внимание. Внутри кассета с надписью «Для Эмили» и обрывок карты Роксбери, штат Орегон. Её сводный брат Макс, семнадцать, фанат головоломок, замечает цифры на обороте: *«34.78, -118.49 — это не координаты, тут ошибка в
Лука, немолодой поэт с привычкой мять папиросную бумагу в пальцах, каждый вечер сидел в *Caffè degli Artisti* на площади Навона. За соседним столиком Клаудия, детектив в потертой кожаной куртке, листала его сборник «Следы на мокром асфальте», выискивая связь между строчкой *«красный зонт растворился в тумане»* и убийством антиквара на via dei Coronari. «Твои метафоры — не случайны, — сказала она,
В фавелах Рио-де-Жанейро 19-летний Тиаго, по кличке "Койот", подрабатывает курьером на ржавом грузовике 1987 года. Он возит лекарства для подпольной клиники доктора Изабеллы, куда местные обращаются вместо государственных больниц. Однажды ночью его останавливает подросток Рафаэл с окровавленной рукой: *«Доктор сказала, что у тебя есть антибиотики… Пацаны с «Холма» хотят отжать наш
Линь Сяо, девушка с обветренными от работы руками, каждое утро замешивает тесто в крохотной пекарне на окраине Шанхая. Ее сосед Цзян Юйхань, владелец закрытого ресторана *«Золотой лотос»*, постоянно заходит «проверить запах горелого» — так он объясняет визиты, но на деле ищет повод поспорить о рецептах. «Ты снова пересолила крем», — бросает он, пробуя ее новый десерт. Линь парирует: «А ты до сих
В деревне Татара кузнец Рюноскэ ковкой мечей занимается. Утром приказ от даймё пришёл: к следующей луне вдвое больше клинков поставить. Помощник Кэйдзи, потный от горна, ворчит: «Печи три дня остывают — как успеем?» Рюноскэ молча кинжал шлифует — на рукояти трещина. К вечеру в мастерскую самурай Сорадзиро вломился, бросил на стол мешок риса: «Или клинки через десять дней, или твою дочь в
Молли Стейнс, рыжая девушка в потертой косухе, копается в старом ноутбуке брата на кухне с видом на амстердамский канал. На столе — кружка холодного кофе и фотографии Томаса, его сережка-крест в углу снимка. «Ты вообще спала?» — бросает мать, заворачивая бутерброды в пергамент. Молли игнорирует, листает переписку в соцсетях: за неделю до смерти брат писал кому-то «Не выкладывай это». В парке у
Марьяна, в потрёпанной кофте с запахом дыма от печки, разгружает ящики с клубникой на рынке возле Житнего рынка в Киеве. По вечерам она звонит младшему брату Тарасу, который остался в селе под Черкассами с бабушкой Лидой, глуховатой на левое ухо. «Скоро приеду, – кричит она в трубку, перебивая гудение трактора за окном, – купила тебе кроссовки, как просил». Тарас молчит, только слышно, как
Лена Морроу, инженер-робототехник с татуировкой шестеренки на запястье, каждое утро протирала пыль со старого сервера в подвальной лаборатории Бруклина. Ее напарник, Марк Вейл, нейрохирург в мятом халате, настаивал на испытаниях чипа «Ариэль» — его разработки для восстановления памяти. «Если мы подключим его к живому мозгу сейчас, он спалит нейроны за минуту», — бормотала Лена, поправляя провода
Всё началось с тела в реке. Шериф Джейк Бакстер сначала списал на несчастный случай, пока местный патологоанатом Мэтт не ткнул пальцем в синяки на шее жертвы. «Кто-то держал её под водой, пока она не перестала дышать», — бросил он, закуривая у морга. Эмили, дочь шерифа, нашла в рюкзаке погибшей, Лизы Ковальски, ключ от старой лесопилки. «Брось это, — прошипел Джейк, когда она показала находку за
Лена, работница берлинской антикварки на Шпрее, разбирая коробки с блошиного рынка, выронила куклу в платье 1920-х — треснувший висок, левая рука заменена на деревянный протез. «Опять хлам тащишь», — флегматично бросил Томас, коллега, вытирая пыль с винтажных часов. Ночью в подсобке, где пахло нафталином и старыми газетами, кукла повернула голову со скрипом, словно шестерёнки в граммофоне заело.
Джейк, механик из Чикаго, находит в кармане старой куртки записку: *«Ищи меня у фонтана на 5-й авеню, но только после заката. — Г.»*. Он вспоминает женщину в красном плаще, которая три года назад оставила разбитый мотоцикл у его мастерской. Теперь каждую ночь он объезжает районы возле вокзала, заглядывает в закусочные вроде *«Молли’с Diner»*, где официантка Марта ворчит: «Опять кофе навынос? Ты с
Макс, 17 лет, с рыжими патлами и потертой курткой, прячется в подвале старой прачечной в Чикаго. Его соседка, Лиза, 22 года, в очках с треснувшей линзой, чинит сломанный дрон на столе из ящиков: «Опять сигнал глушат. Твой чип не перегрелся?» — бормочет она, стуча отверткой по микросхемам. По вечерам Макс пробирается через туннели метро, заваленные пустыми банками из-под энергетиков, чтобы украсть