Деревня Раджпура, штат Раджастхан. Братья Друв и Сурья Шарма спорят у высохшего колодца: *"Тысячи лет наши предки делили воду без линий на карте!"* — кричит Сурья, размахивая потёртой тетрадью с записями деда. Друв, в пыльной рубахе, тычет пальцем в треснувшую землю: *"Сейчас граница — там, где кончается тень нашего дома"*. Их мать, Гита, разливает чай в глиняные кулхады,
Скэнха втирает тряпкой пол на кухне, пока мачеха Манджу лущит семечки на пластиковом стуле. «Соседи опять спрашивали, где твой отец, — бросает она, не глядя. — Скажи, уехал на заработки. Или стыдно, что дочь в рваных кедрах щеголяет?» Из соседней комнаты доносится хихиканье сводной сестры Шивани — та примеряет новое сари перед зеркалом. Вечером Скэнха перебирает потрепанную сумку: билет на
Шиврадж Шетти, инспектор в помятой рубашке, каждое утро заваривает крепкий чай в жестяной кружке на своем рабочем столе в участке Колабы. Его сосед по лестничной клетке, Арун Говликер, в отглаженном пиджаке с золотыми запонками, разбирает папки с делами в кондиционируемом офисе напротив суда. "Твои клиенты — как крысы в трюме, всегда найдут щель," — бросает Шиврадж, сталкиваясь с Аруном
Аман, парень лет двадцати, коптит руки в дедовском гараже на окраине Чандигарха. Каждое утро он возится с разбитыми мопедами, заваривает чай в жестяной кружке, слушает ворчание соседа Рохана: *«Если бы не твои эксперименты, мой скутер не взорвался бы вчера!»*. После ссоры Аман натыкается в сарае на ржавый амулет с трещиной — дед когда-то бормотал про «проклятие предков». Надев его из упрямства,
В Мумбаи капитан Арджун Ратход получает задание разоблачить сеть торговцев оружием, связанных с политиком Викрамом Сингханией. Его команда: снайперша Зоя Малик, хакер Рохан Верма, новичок Кабир Догра. Первая зацепка — расшифровка смс на китайском телефоне мертвого курьера: *«Забрать груз в доке 14 до рассвета. Осторожно, полиция в кармане»*. Ночью на складе у порта Арджун натыкается на ящики с
Рокки, парень с шрамом над бровью, целыми днями таскает ящики на рынке в Мумбаи. После смены бежит в зал «Гири», где тренер Ану заставляет его бить грушу до кровавых костяшек. «Ты думаешь, сила в кулаках?» — хрипит Ану, поправляя потрепанные бинты. По вечерам Рокки прячет зарплату под треснувшую плитку в хрущевке, пока соседка Мринал стучит в дверь: «Мама опять за лекарствами просит…» В переулке
Радж, 14 лет, из трущоб Дхарави в Мумбаи, тайком собирает обломки старого банджо, найденного на свалке. Отец, автомеханик Викрам, ругается: «Сколько можно ковырять этот хлам? Лучше подшивки учись чинить!» По вечерам Радж прячется за ржавым баком для воды, подбирает мелодии из фильмов Болливуда. Соседка-старуха Парвати, продающая панипури, иногда подпевает хриплым голосом. Однажды струна лопается,
В старом районе Чандни-Чоук, где воздух пропитан запахом кардамона и жареных джалеби, 19-летний Радж целыми днями таскает корзины с гранатами для лавки отца. Утром, протирая прилавок тряпкой с коричневыми разводами от чая, он замечает, как соседка Мира, в помятом сари цвета фуксии, спорит с уличным фотографом: «Ты снова снял кадр, где виден наш двор! Кому эти снимки?» За неделю до Дивали в
Джил, рыжеволосая студентка-архитектор, каждое утро пробирается через переполненный рынок Чандни-Чоук, чтобы купить *чай* у продавца Раджеша. Её сосед Джанг, бывший солдат с шрамом на левой щеке, в это время чинит мотоцикл «Royal Enfield» во дворе их обшарпанного дома в Джайннагаре. «Сломалась передача, опять?» — кричит Джил, переступая через груду старых шин. Джанг молча кивает, вытирая руки
Вират, парень из рабочих кварталов Мумбаи, чинит старые «Марути» в гараже, заляпанном машинным маслом. Его мать, Шанта, продает ladoo на рынке, заворачивая их в газетные листы. Пратима, дочь владельца строительной фирмы, впервые сталкивается с ним, когда ее Honda City глохнет посреди переулка. «Ты вообще понимаешь, как с двигателем работать?» — бросает она, поправляя шелковый шарф. Вират молча
Китту Шарма, пятнадцатилетний парень из узких переулков Дхарави в Мумбаи, каждое утро пробирается через шумный рынок, чтобы успеть на уроки в школу Святой Марии. Его рюкзак вечно забит проводами, старыми батарейками и схемами, которые он собирает из свалки рядом с мастерской отца, Раджеша. Тот, обмахиваясь газетой от жары, ворчит: «Учи формулы, а не хлам таскай!» После школы Китту задерживается у
Раджив, 22 года, в рваной куртке цвета хаки, копался в двигателе старого трактора за хижиной из глины и соломы. Его отец, Сукхбир, сидя на корточках у кучи — глиняной печи — щелкал семечки, бормоча: «Деревня Шекхпур тебя вырастила, а ты как воробей — только город на уме». Сестра Раджива, Прия, 17 лет, в выцветшем салавар-камизе, таскала ведра с водой из колодца, крича: «Ма сказала, если до заката