Лиза, библиотекарь из Грозово, каждое утро начинала с кофе в синей треснувшей кружке, подаренной покойной матерью. Во время разбора архива в подвале она нашла пачку писем 1972 года, где незнакомец в деталях описывал «правила»: *«Не говори о планах вслух, выключай радио на ночь, проверяй замки дважды»*. Её брат Макс, чинивший такси во дворе, смеялся: «Опять старьё цепляешь?» — пока однажды не
В Марселе Лина, дочь рыбака, каждое утро чистит кальмаров на рынке Старого порта. Её замечает Арун, студент из Мумбаи, застрявший в городе из-за проблем с визой — он фотографирует рыбьи головы для арт-проекта. "Вы продаёте глаза?" — спрашивает он, показывая на корзину с тунцом. Они ищут в архивах библиотеки Алькасар упоминания о корабле, затонувшем в 1927 году с грузом индийского чая и
Анна, пекарня «Сдобная улитка» на окраине Костромы. Утро начинается с замеса теста, пальцы в муке, запах ванили из духовки. Дочь Лиза, восемь лет, астма — каждый вечер Анна пересчитывает ингаляторы в аптечке, сверяет даты на упаковках. «Мама, а Дед Мороз придет, если я усну?» — Лиза кашляет, ёлка мигает гирляндой из «Пятерочки». В соседнем подъезде Максим, водитель фуры, разгружает ящики с
Лилиан Картер, девятнадцатилетняя барменка из паба «Кривой шпиль» в Саутворке, каждое утро протирала стойку тряпкой с остатками пивной пены. Заведение пустовало до обеда, пока в дверях не возник Итан Грей — студент-химик с рюкзаком, заляпанным краской от граффити. «Ты знаешь, что в трубах под Темзой осели редкоземельные элементы?» — бросил он, вываливая на стол самодельный спектрометр из старых
Йозеф, ветеран лесничества, нашел обгоревший шар в буковом лесу под Брно. Внутри — мужчина лет тридцати, в серебристом комбинезоне без швов, повторяющий фразу *"Где узел коммуникации?"* с акцентом, который Маркета, местная медсестра, сравнила с *"словацким через автопереводчик"*. Его поселили в гостевом доме «У Златы», где хозяйка каждый вечер оставляла на столе тарелку
Мустафа задерживается в душном классе военного училища в Салониках, переписывая конспекты по тактике. Преподаватель Намык-бей, щурясь через очки, тычет пальцем в карту Османской Македонии: *«Здесь не линии фронта — тут паутина. Вырвешь одну нить, запутаешься в другой»*. По вечерам Мустафа бродит по припортовым кабачкам, слушая рассказы матросов о забастовках в Стамбуле. В 1909-м он, уже капитан,
Дарла Кесслер, 28 лет, механик с татуировкой в виде созвездия Ориона на запястье, ковыряется в перегоревшем плазменном контуре на корабле «Старджампер». Капитан Элиас Ворн, бывший военный с шрамом через левую бровь, ворчит: «Если через час не взлетим, контракт с колонией на Титане сорвется. Опять будем жрать синтезированные макароны». В углу лаборатории дрожит стеклянный резервуар с
Лот, 16 лет, каждое утро едет на велосипеде из пригорода Антверпена в школу, объезжая лужи от вчерашнего дождя. На углу улицы Meir она замечает Йориса, нового ученика из Гааги, который пытается починить сломавшуюся гитару у входа в кафе *De Groene Appel*. «Ты снова опоздаешь на химию», — бросает она, тормозя рядом. Он молча протягивает ей оторванную струну: «Если не сыграю на перемене, Кайл из
В деревне Гхорапур, затерянной у реки Нахар, 16-летний Раджа копается в развалинах старого храма, пока его сестра Мира торгует на рынке глиняными кувшинами. Он натыкается на ржавый медальон с надписью «अनंत युद्ध» («Бесконечная война»), случайно царапая руку о зазубренный край. Вечером старый гончар Деван, чья мастерская пахнет обожженной глиной и чаем масала, хрипит, разглядывая находку: «Это не
Радхика, 28 лет, переезжает из Дели в старый дом в Аллахабаде после смерти матери. Узкая улочка с лавкой пряностей на углу, запах жареных *пакора* смешивается с выхлопами рикш. В комнате с треснувшими зелёными стенами она находит коробку с фотографиями: мать в сари стоит рядом с незнакомым мужчиной у храма Сангхам. Соседка Мира, 45 лет, в потёртом сари, стучит в дверь: «Соседи говорят, ты из
Омар, 23-летний курьер из Бишкека, каждое утро берет заказы в конторе «Быстрая доставка» на Щелковской. После обескартинга пятиэтажки на Уральской улице он задерживается у съемочного павильона «Мосфильма», подслушивая, как ассистентка в розовых наушниках кричит: «Свет на петлю перенесите, у Степана тень на пол-лица!» В кармане у него — потрепанный блокнот с диалогами про чеченскую войну, которые
Марк, бывший инженер-проектировщик из Новосибирска, каждое утро заваривает растворимый кофе в треснувшей кружке с логотипом завода, где его уволили три месяца назад. В съемной однушке на окраине Екатеринбурга он пишет резюме на ноутбуке жены, пока та спит под одеялом с оленями — подарком её матери из Тюмени. «Ты опять свет не выключил в ванной?» — бормочет Лера сквозь сон, когда он пробирается
