Лейла, 17 лет, каждое утро разгружает коробки с консервами в семейном кафе *Red Rabbit*. За неделю трижды ломался холодильник, а вчера она нашла за прилавком мёртвого голубя с фиолетовым клювом. "Опять эта хрень", — бросила она, вытирая руки в клетчатый фартук. Итан, её сосед, чинил на крыше сигнализацию из старых радиодеталей, когда заметил: дрон, который он запустил к водонапорной
Лила Картер, двадцатисемилетняя официантка из бруклинского кафе «Мокко», находит в картонной коробке между учебником по социологии и потрёпанным билетом на концерт The Killers список из восьми имён, написанный фиолетовой гелевой ручкой. «Этан, смотри, это же я в колледзе составляла», — тычет она в листок баристе с татуировкой лисы на запястье. Итан Морган, перемазывая руки кофейной гущей,
Кира Маклауд, 22 года, приезжает в Гленхарбор — рыбацкий посёлок на западном побережье Шотландии — после семестра в дублинской художественной академии. Её бабка, Мойра, владелица кафе «Туманный кекс», сломала ногу, чистя ледяной наст с крыльца. «Задержись до Нового года, — хрипит Мойра, разливая виски в чайную кружку, — а то Эван из паба «Якорь» опять поднимет цены на крабовые блинчики». Кира
Альберт Брукс, адвокат из Чикаго с привычкой жевать мятные леденцы во время перекрестного допроса, берется за дело Эмили Торрес — медсестры, обвиненной в краже лекарств. Ее сосед Гектор Мендоза, таксист с тремя штрафами за превышение скорости, находит записи с камеры парковки, где видно, как настоящий преступник выламывает дверь аптеки. «Почему ты не принес это сразу?» — Альберт стучит пальцем по
Лайла Моррис, медсестра из клиники Брекенриджа, заметила пропажу пациентов еще в понедельник. Ее брат Джейкоб, ветеран с татуировкой орла на шее, нашел пустые упаковки *Lorazepam* в аптечном мусоре. "Тут пахнет хлоркой и гнилыми яблоками", — бросил он, переворачивая стол в регистратуре. В тот же день Кармен Ривера, учительница испанского, нашла в подвале школы рваный рюкзак с
Лина Дюваль, семнадцать лет, каждое утро пробирается через сугробы к старой библиотеке Квебека, где работает ее бабушка Марго. В кармане потрепанного рюкзака — ключ от чердака дома, который она нашла в банке с кленовым сиропом. «Ты слишком много копаешься в прошлом», — бросает Марго, поправляя очки, когда Лина спрашивает о материнской куртке с вышивкой в виде волка. Вечером, разбирая коробки на
Лайла, бариста в кафе «Зимний орех», каждое утро натирает корицей круассаны, пока не замечает, как Джейкоб — бармен из соседнего «Соснового шишка» — выгружает ящики с мандаринами для глинтвейна. «Опять ты везешь цитрусы через мой двор, — кричит она, вытирая руки о фартук с вышитыми оленями. — У нас крысы из-за тебя объелись и перестали крошки подбирать!» Джейкоб, в кожаной куртке с потрепанными
Лиам, 28 лет, программист, приезжает в Хартсбрук — заснеженный городок на севере Альберты — после пяти лет молчания. На вокзале его встречает Клара, бывшая соседка, в потёртой дублёнке и с термосом какао. «Думал, тут всё изменилось...» — бормочет он, глядя на треснувшую вывеску кафе «Сосновый уголок». Клара в ответ смеётся, протягивая ключи от дома его отца: «Твой старик до сих пор прячет
В Дакке, 1971-й. Шейх Муджибур в замызганном пиджаке стоит на балконе дома на Роджакерс-роуд, кричит в микрофон: *"এবারের সংগ্রাম আমাদের মুক্তির সংগ্রাম— এবারের সংগ্রাম স্বাধীনতার সংগ্রাম!"* Толпа ревёт, мешая запах пота и жареных самос. Внизу Таджуддин Ахмед курит «Бирсу», шепчет телохранителю Назрулу: «Если его убьют завтра, что скажешь крестьянам из Фаридпура?». Ночью студентка Амина
В деревне Кадапа, окруженной пыльными холмами, 17-летний Рудра таскает ведра с водой из единственного колодца, который вот-вот пересохнет. Его сестра Лалита, протирая пот со лба, бросает: «Если к пятнице дождь не пойдет, корове молока не собрать». По вечерам они слушают, как отец, Махеш, ругается с соседом Раджу из-за ржавого насоса — тот ночью выкачал воду для своего мангового сада. На рынке
Эмили, пятнадцатилетняя жительница заснеженного городка Редмонд, нашла в гараже коробку с дневником покойного деда — там между страницами завалялась вырезка о неудавшейся попытке собрать самую длинную гирлянду из жестяных банок. «Два километра — смешно, — сказала она своему соседу Джейкобу, разглядывая ржавые цепи в подсобке. — Сейчас бы использовали неоновые трубки. Или ледяные скульптуры с
Лука, 22 года, каждую ночь дежурит в обсерватории на Колле Романо, сверяя данные телескопа с записями в потрёпанном блокноте. Его отец, Винченцо, владеет тратторией у площади Навона, где Лука вынужден мыть посуду по утрам. «Ты думаешь, звёзды накормят тебя?» — бросает Винченцо, разгружая ящики с артишоками. «А твои спагетти — покажут, где я должен быть?» — огрызается Лука, замечая, как цифры на
