Фрэнни Крюгер, 17 лет, каждую ночь пробирается в заброшенный кинотеатр «Старлайт» на окраине Бриджтауна, чтобы записывать подкаст о местных легендах. Ее микрофон — старый «Sony», найденный в гараже отца-дальнобойщика. В третьей серии она натыкается на дневник Элизы Грейнджер, пропавшей в 1989 году после школьного бала. Строки «Они шепчут через розовые обои» совпадают с узором в доме новой
Уитни, 24 года, втирает пятна от кофе на форме в закусочной *Golden Spoon* в Ньюарке. После смены бегает через парк Мэдисон — там тренирует вокал под старым дубом, пока подростки на скейтах кричат: «Эй, принцесса оперы!». В подвале у тети Клоры хранит самодельный микрофон из радиодеталей. «Ты опять пропустишь семейный ужин?» — брат Майкл, автослесарь, загораживает дверь гаража. Она проскальзывает
Грейс Морган, 34 года, приезжает в Уиллоу-Крик после того, как её бойфренд Майкл выставил её чемоданы на лестничную площадку, а редакция журнала *StyleLife* уволила её за «несоответствие корпоративному видению». Она селится на втором этаже кафе «Блю Хейвен», которым владеет её тётя Мардж — женщина в фартуке с пятнами от черничного джема, разговаривающая с кофемашиной как с живой. В первый же день
Эмили, студентка-биолог с подработкой в кофейне *Bean & Leaf*, случайно проливает латте на конспект Джейка — рыжеволосого парня из математического факультета, помешанного на теории игр. «Ты вообще понимаешь, сколько часов я потратил на эти формулы?» — бормочет он, вытирая страницы рукавом клетчатой рубашки. Вместо извинений она предлагает пари: если он решит задачу по генетике за неделю, она
Эйнар, исландец в потертом шерстяном свитере, находит в расщелине у Рейкьявика обломок камня с рунами. «*Девять миров связаны, но нити рвутся*», — бормочет он, поправляя очки. В Копенгагене Лив, студентка-антрополог, получает от бабушки старую карту с меткой на заброшенной церкви в Хельсингёре. «*Там, где волны бьют в гранит, ищи глаз ворона*», — шепчет старуха, заворачивая в платок кусок смолы с
Лидия Морган, вернувшись в Нортшелд после смерти отца, нашла в его мастерской коробку с выцветшими письмами и медным ключом, обмотанным изолентой. В пабе «Горбатый мост» бармен Эдди, вытирая пивные кружки тряпкой с запахом уксуса, пробурчал: «Старик Генри последние месяцы толковал про каменных дроздов у старой мельницы — все думали, бредит». Ночью Лидия с соседом-ветеринаром Оливером, чья куртка
Лора Эванс приезжает в Пайн-Крик после десяти лет отсутствия — нужно продать дом у озера, оставшийся от покойной бабушки. На въезде её обгоняет грузовик с ёлками, за рулём Люк Харрисон, её первая любовь. Он теперь организует ежегодный зимний фестиваль и ремонтирует лодки. "Помнишь, как ты провалилась под лёд в тот декабрь?" — усмехается он, помогая выгрузить чемоданы. В гостиной Лора
Лукас, 19 лет, копался в старом «форде» в гараже на окраине Буэнос-Айреса, когда нашел в бардаке потрескавшийся медальон с гравировкой *"El salto"*. Надел на шею — и очнулся в переулке Мехико, у мусорного контейнера с запахом жареных тако. «¿Otra vez un nuevo?» — усмехнулась Мария, 22-летняя курьерка с татуировкой койота на запястье, разбирая коробки у задней двери кафе. Она вытащила из
Элин, 27 лет, с синим ирокезом и дыркой на джинсах, мотается между кафе «Корншаль» в Гамла Стане и подвальным клубом «Блекингер». В пятницу вечером она роняет стакан с глёгом на стойку, цепляясь рукавом за крюк для зонтов. «Ты ж знаешь, тут не любят политику», — бормочет Оскар, владелец заведения, вытирая столешницу тряпкой с запахом рыбы. Элин хрипит в ответ: «Твоя мама — политика», — и
Лайла, 27 лет, возвращается в родной городок в Новой Шотландии после увольнения из рекламного агентства Торонто. Заходя в кафе *Снежинка*, где ее мать десятилетиями продавала имбирные пряники, она натыкается на Джейкоба — старого друга, теперь владеющего автомастерской через дорогу. «Ты снова забыл корицу, да?» — бросает она, указывая на его заляпанный мукой фартук. Он смеется, доставая из
Лиам, 28 лет, закручивал последнюю лампочку на гирлянде в гараже своего детского дома в Снежном Перевале — крохотном городке у подножия Скалистых гор. В углу валялась коробка с потрепанным мишкой Тедди и стеклянными шарами, которые его отец когда-то расписывал вручную. «Почему мы каждый год повторяем этот цирк?» — проворчал он, случайно раздавив ногой пластикового оленя. Эмили, его младшая
Зара, 19 лет, каждое утро пробирается через переполненные улицы Карачи на работу в крохотную швейную мастерскую «Шамс». Её руки в мелких порезах от иголок, а в сумке — чекнутые часы отца и остатки вчерашнего бирьяни. *«Опять нитки кончились?»* — бросает хозяйка Фарида, разбирая заказы на свадебные платья. По вечерам Зара тайком рисует эскизы в тетради с обложкой, испачканной куркумой, мечтая о