В Чикаго криминальная журналистка Кора Митчелл копает в архивах после гибели напарника — находит папку с вырезками о серии убийств 80-х в Уинслоу, Иллинойс. Переезжает в этот городишко: треснутый асфальт, почтовое отделение с облупленными ставнями. В забегаловке *Dot’s Diner* заказывает кофе, спрашивает у официантки Бетти про пропавшую девочку с рыжими косичками. «Лучше не рыпайся», — та бросает
Джек, патологоанатом с пятилетним стажем в морге на окраине Сан-Франциско, в четверг утром вскрывает тело женщины с татуировкой *Gina* на запястье. В холодильнике пахнет хлоркой и разложением, а из динамиков играет старый альбом Radiohead. Внезапно он видит обрывки: разбитое зеркало в ванной, крик *"Ты никогда не слушаешь!"*, мужские руки в кожаных перчатках. Лиза, лаборантка, замечает,
Эмили Картер, биохимик с обветренными руками от постоянной работы в перчатках, нашла в данных подпольного эксперимента аномалию — повторяющиеся всплески мозговой активности у участников, даже после отмены препарата. Её напарник, Рэй Монро, сидя в подвале лондонской лаборатории с отслаивающимися обоями, пытался убедить её замять это: «Ты хочешь, чтобы нас *вычислили*? Это же не по графику. Люди
Лиам, копирайтер из агентства в Брикстоне, каждое утро прячет пустые бутылки от соседа под раковиной. Его коллега Софи, замечая синяки под глазами, тычет в него бумажным стаканчиком: «Съешь хоть круассан, а то свалишься у меня в лифте». Он ворчит про бессонницу, но к полудню уже трет виски, глядя на рекламный слоган про «счастье в каждой банке тунца». В это время Эмили в Хакни меняет катетер
Джейкоб, фармацевт из аптеки *QuickCare* на окраине Риверсайда, заметил, что за последнюю неделю раскупили весь йод и бинты. «Кто-то готовится к концу света?» — спросил он у Лани, медсестры, которая каждое утро брала кофе с двойным эспрессо. Та пожала плечами: «Старики с улицы Оук твердят, что в лесу за свалкой шастают бродяги с белой кожей». В ту же ночь Джейкоб, застрявший на смене из-за
Эмили, медсестра из Бостона, замечает следы крови на ботинках мужа Грега, когда выносит мусор за пиццерией *Dough & Co*. В тот же вечер она находит в его инструментальном ящике ключ от склада на промышленной окраине — тот пахнет хлоркой и ржавым металлом. «Ты что, следишь за мной?» — Грег хватает её за запястье, когда она пытается открыть дверь гаража в 2:15 ночи. На следующее утро Эмили
Джейк, в потрепанной косухе, каждый вторник забирает пакеты с таблетками из ржавого почтового ящика возле автомойки на 8-й улице. Его напарница Лола, с розовыми волосами и татуировкой «No Exit» на шее, раскладывает товар по капсулам от витаминов, пока ее младшая сестра Сара делает уроки на кухне с облупившимся линолеумом. «Опять пахнет плесенью», — ворчит Джейк, заклеивая конверты скотчем. Они
Джамал, рыбак из деревни Бэтс-Таун, находит в сетях помимо красного луциана смятый контракт на покупку его участка. На обороте — следы кофе и число *24.10*. Кира, его соседка-учительница, в рваных резиновых сапогах ковыряет ножом ржавчину на лодке: «Ты думаешь, они просто так разбрасываются деньгами? Смотрю, у Сьюзан забор уже бетонный». За холмом, где раньше сушили сети, грохочут бульдозеры —
Кирилл, 19 лет, переехал из Твери в Москву, снимает угол в общаге на Ленинском проспекте. По утрам моется в общей душевой, где сосед Денис вечно оставляет пустые шампуни. «Опять твои «Примы» в раковине валяются», — бурчит Кирилл, разгребая окурки на подоконнике. Днём бегает на подработку — разгружает фуры с гречкой на базе у Каширки. Вечерами пинает мяч с местными во дворе, пока Аня,
Джек Браун, экс-агент с татуировкой змеи на запястье, врывается в затемненный офис на окраине Лос-Анджелеса. На столе — распечатанные фото грузовика с логотипом «MilkStar» и перехваченные сообщения на арабском. Лиза Мартинес, в мятом свитере и с термосом холодного кофе, тыкает в карту города: «Сигнал поступил с их склада в 4:15. Думаешь, бомба в цистернах?» Джек хрипло смеется: «Нет, в творожных
Лена Торрес, инженер-механик из Бруклина, нашла в старом моторе Yamaha, который разбирала в гараже на 7-й авеню, медную пластину с гравировкой *«KR-09»*. Через три дня её вызвали в участок на Декатур-стрит — пластину связали со взрывом на пароме Статен-Айленда в 2017-м. «Вы вообще понимаете, что это?» — детектив Рик Мартел бросил на стол папку с фото обгоревшего чемодана, где такая же пластина
Лиза Михеева, 32 года, вернулась в шахтерский поселок Рудный после смерти отца-геолога. В старом доме с треснувшими обоями она нашла его дневник 1998 года с пометкой «Глубина 12 — ошибка» и схемами вентиляционных шахт. Ее брат Макс, владелец полуразвалившегося автосервиса «Восток», отказался помогать: «Забей, тут каждый второй с ума съезжает от пыли». На следующий день, когда в кафе «У Галины»