В захолустном пригороде Огайо Лиза Морроу, бывшая учительница биологии, копается в развалинах заброшенного супермаркета "GreenValley", выискивая антибиотики для младшего брата. Её карманный фонарь выхватывает ржавые консервные банки и треснувшие витрины. «Тут даже крысы сдохли», — бормочет она, натыкаясь на тело в застывшей луже бензина. В старом гараже на окраине Джейкоб Рейнер,
В Александрии 18-летняя Амира находит в дедушкином комоде пачку писем 60-х, адресованных некой Амине из Бейрута. Чернила выцвели, но фраза «Если найдёшь это письмо, иди к морю и спроси Хасана про лодку с зелёным парусом» заставляет её бежать в порт. Хасан, морщинистый рыбак, чинит сети рядом со своим ржавым катером: «Твой дед обещал вернуть долг, но вместо этого женился на сестре Амины. Ищи в
Ида, 32 года, работает в будапештском кафе «Кишфалуди», разливает эспрессо и поправляет фартук с пятном от варенья. По утрам до работы забирает дочь Лили из квартиры бывшего мужа на улице Ваци, 14 — там вечно сломан лифт, приходится подниматься по лестнице с ржавыми перилами. Вечером, пока Лили спит, Ида копается в коробке с письмами покойной матери, находит открытку 1998 года: *«Эржебет, если
В Приштине, 23-летняя Арта Бериша, геолог-стажёр, находит в пробах воды из шахты «Трепча» следы тяжёлых металлов. Её сосед, пенсионер Исмет, жалуется: «У внука сыпь, вода из колодца пахнет железом». Арта прячет образцы в старый холодильник Samsung, пока её начальник, господин Шабани, требует закрыть отчёт. Вечером в кафе «Кафья е Вогёл» она спорит с братом Лиридоном, таксистом: «Почему молчим?
Лусия, студентка-архитектор из Бильбао, случайно натыкается на потёртый блокнот в лавке старьёвщика на улице Пеларио. На страницах — чертежи моста, который так и не построили в 1937 году, и обрывки писем на баскском. «¿Tú también ves здесь números?» — спрашивает она Пьера, французского курьера, застрявшего в городе из-за забастовки железнодорожников. Он показывает ей фото в телефоне: тот же мост
В дырявом баре на окраине Роксбери-Фолс Бейбзилла, рыжая барменша с татуировкой акулы на запястье, замечает странные пятна на стенах — фиолетовую слизь, пахнущую керосином. Ее подруга Кэндис, механик из гаража «Ржавый гвоздь», притаскивает обгоревший телефон с видео: девушки в рваных кружевных платьях роются в мусорках за закусочной. *«Это не бродяги, — хрипит Кэндис, вытирая руки об комбинезон.
Лондон, 1968. Джек Тейлор, гитарист с облупившимся лаком на Fender Telecaster, тащит ящик с аппаратурой через чёрный ход клуба «Утёс». Эдди Моррисон, барабанщик с перевязанным скотчем стиком, кричит сквозь шум толпы: «Снова предохранитель сгорел! Кто последний пил мой виски?» В углу гримёрки Лиза, жена Джека в потёртом пальто, считает выручку — монеты смешиваются с обрывками афиш. «Хватит на
Мира, с рюкзаком, забитым старыми картами, высаживается на вокзале в Трансильвании. Ей нужен проводник — местный охотник Дарко соглашается помочь за бутылку цуйки и пачку сигарет «Carpati». Они ищут в руинах замка Поенарь амулет с рунами, который, по слухам, спрятан под алтарем разрушенной часовни. «Ты уверена, что это не просто сказки?» — хрипит Дарко, откапывая камни. Мира молча достает из
Марко, рыжий подросток в потёртых джинсах, случайно разбил бутылку лимонада у фонтана Треви. Его сестра Софи, вязаная кофта зацепляется за рюкзак, спорит с уличным художником: "Почему ты рисуешь Колизей фиолетовым?" — "Потому что закат был вчера таким", — хрипит мужчина, размазывая акрил пальцем. Они ищут хостел за углом от пекарни, где утром пекут корзины чиабатты — запах
Валерия, 27 лет, парикмахер из Одессы, каждое утро режет чеснок для маринада к шашлыкам в ларьке отца. «Ты точно хочешь этого айтишника с его киббуцем?» — спрашивает подруга Маша, разглядывая фото Амира в телефоне. Свадьба через три недели, но чемодан с вышиванкой и банками лечо уже неделю стоит у двери. В Тель-Авиве Амир, закатав рукава рубашки, красит скамейку у бассейна в общежитии для новых
Лейла, 28 лет, крутится между сменами в тель-авивской кофейне «Эспрессо-хаос» и квартирой в Бат-Яме, где обои на кухне отклеиваются из-за влажности. Её парень Амир, электрик с засохшей краской на джинсах, неделями пропадает на стройке у порта — монтирует провода в новом бизнес-центре. «Ты в курсе, что мама звонила трижды? — бросает Лейла, разогревая застывший шаварму в микроволновке. — Она
Лиор, 23 года, каждое утро открывает кафе «Эльга» на бульваре Ротшильд в Тель-Авиве. Его руки пахнут молотым кофе и цитрусовым маслом от кожуры, которую он режет для коктейлей. В четверг, когда город засыпает пылью с стройплощадок, к нему заходит Майя — студентка из Хайфы, которая трижды пересдавала экзамен по термодинамике. Она просит «капучино без пенки» и оставляет на столике заляпанные