Эмили, в засаленной куртке и с ключом на 17 в кармане, ковыряется в моторе старого «Форда» возле гаража. Джейкоб, ее младший брат, подкидывает ей гаечный ключ: «Держи, с левой резьбой». Из динамиков кафе через дорогу доносится хриплый кантри. Они спорят о кредите на запчасти. «Сара из мэрии звонила — опять задолженность по налогам на ферму», — Эмили вытирает руки об ветошь, на которой выцвела
Элиф, 28 лет, работает ассистентом в свадебном агентстве "Назлы Инджи" в старом районе Стамбула. Каждый четверг она забегает в кофейню у мечети Рустем-паши, заказывает турецкий кофе с кардамоном и проверяет списки гостей на телефоне. «Опять Лейла из бухгалтерии забыла подтвердить доставку шампанского, — бормочет она, царапая каблуком трещину на плитке. — Если не привезут к пятнице,
Лиам Картер, 27-летний инженер-электронщик из Манчестера, оказывается на заброшенном острове Сторнвей у шотландского побережья после крушения грузового судна. Вместе с ним выживают Эмили Реншоу, медсестра с обгоревшей левой рукой, и Рэйчел Фэрроу, тинэйджер в промокшей школьной форме. В полуразрушенном маяке они находят ржавый радиопередатчик 1980-х годов и ежедневник капитана Гарольда Брикета с
Доктор Эвелин Грейс ведет прием в полуразрушенной клинике на окраине Лос-Анджелеса. Треснутые окна забиты досками, в углу дымится жестяная печка. Пациенты приносят консервы вместо денег: подросток Лиам, который боится выходить на улицу после того, как увидел, как зомби разорвали его собаку, и Марта, бывшая учительница, теперь вяжущая свитера из распутанной пряжи старых штор. «Они двигаются как
Лила Морган, инженер-механик с татуировкой созвездия Ориона на запястье, три недели ковыряется в системе рециркуляции воды на орбитальной станции «Гелиос-7». Её младшая сестра Рейчел, астрофизик в мятом халате с карманами, набитыми конфетами M&M's, ставит эксперимент с грибами-экстремофилами в соседнем модуле. «Опять твои споры забили фильтры? — Лила стучит гаечным ключом по панели. —
Кора, художница-неудачница, подрабатывает официанткой в кафе *«Полуночник»* в провинциальном городке у Великих Озер. Ее парень Джонас, местный фотограф, приносит в квартиру над прачечной конверт с анонимным письмом: *«Хочешь узнать, почему умерла Лена Моррис? Приходи завтра в мотель "Сосны" — комната 12»*. В номере они находят фальшивые следы крови, старую газету с заметкой о пропаже
Марко, детектив из миланского участка на Via Paolo Sarpi, находит в кармане задушенного мужчины записку *«С возвращением»* и фотографию детдома *«Санта-Мария»*, где он вырос. Его напарница, журналистка Элена Рицци, в это время копается в муниципальных архитах за чашкой холодного капучино, пытаясь связать исчезновение местного архитектора с тендерами на реконструкцию порта. В ящике стола Марко
Марк, в засаленном комбинезоне с логотипом бухарестского завода «Аркон», каждую пятницу грузил в фургон паллеты с сигаретами. Вечерами у границы с Болгарией, возле полузаброшенного моста через Янтру, он передавал коробки рыжему контрабандисту Владу. «Сколько раз повторять — без наличных не трогаю ручник», — хрипел Влад, закуривая, пока Марк пересчитывал смятые леи. В Софии Елена, дочь владельца
Магдалена приезжает в Слупск после похорон отца, застает сводного брата Якуба за переделкой семейной пивоварни в автомойку. В старом доме, где пахнет плесенью и тмином, она находит папку с долгами и фото матери, которую считала умершей. «Пару месяцев — и ты снова исчезнешь, как тогда?» — бросает Якуб, разбирая ящики с медными кранами. Он прячет конверты от коллекторов за холодильником, где раньше
В 19-м округе Парижа Люк, водитель грузовика, каждое утро заезжает в пекарню *Du Soleil*, где Эмма, хозяйка с татуировкой журавля на запястье, ворчит на него за крошки на полу: «Опять грязь от твоих сапог!» Он смеётся, забирая корзину багетов для стройки у площади Сен-Блаз. Там Ахмед, разнорабочий из Алжира, разгружает кирпичи, пряча в кармане фотографию дочери, которую не видел два года. Вечером
Мария, 19 лет, месит тесто в пекарне на окраине Манилы, пока ее младший брат Хуан чинит старый велосипед у входа. «Ты опять не спала?» — бросает он, заметив синяки под ее глазами. Деньги от продажи пан-де-соль уходят на лекарства для матери, которая кашляет за тонкой перегородкой в соседней комнате. По вечерам Мария стирает окровавленные бинты в тазу с ржавой водой — соседка-акушерка платит за
Аарья Шарма, 24 года, до рассвета толкает тележку с самосами возле станции Черчгейт в Мумбаи. Её отец, Викрам, каждый вечер пересчитывает рупии в углу закопченной кухни: «Три месяца — и накопишь на курсы шитья. Ищи жениха, а не глупости». Она прячет журнал модных эскизов под матрац, рисует карандашом на обрывках газет. По средам после уборки Аарья тайком заходит в интернет-кафе — отправляет