Энджи всегда верила в магию Рождества, но этот год обещал быть особенным. Оставшись одна в холодном городке, где её детские мечты казались лишь далёким эхом, она столкнулась с суровой реальностью: праздник обещал быть одиноким и унылым. Но, следуя интуиции, Энджи решает отправиться в неожиданное путешествие на поезде, надеясь отвлечься от тягостных мыслей. С первых минут поездки она замечает
Райан, двенадцатилетняя девочка, вместе с отцом переезжает в старый рыбацкий городок, пропитанный вековыми тайнами и легендами. Сквозь туман и шум волн, она начинает ощущать, что здесь скрыто нечто волшебное. Вскоре Райан знакомится с дедушкой Артом, старым морским волком, чьи глаза видели больше, чем могут рассказать его уста. Несмотря на суровый характер и преклонный возраст, Арт открывает
Лара Стивенс прилетает в Рейкьявик после третьего пропущенного звонка от брата-вулканолога, Майлза. В аэропорту ее встречает Эйнар Йоунссон, его бывший коллега, в помятой рубашке и с термосом кофе. «Он говорил про образцы из Гримсвётна перед тем, как…» — Эйнар обрывает фразу, поправляя шарф с вышитыми оленями. В хостеле Ларе вручают коробку Майлза: карта Исландии с крестиками возди Хверагерди,
Лайза Морган, барменша из Колдуотера, штат Мэн, находит в старом пианино на задворках бара «Ледяной Фонарь» потёртый конверт с координатами и обрывком фотографии 1987 года. Её младший брат, Итан, студент-архитектор, распознает на снимке заброшенную часовню на окраине города, где их мать исчезла десять лет назад. Вместе с Оливией Картер, местным гидом по снежным маршрутам, они пробираются через
Джоанна, официантка в кафе «Снежинка», каждое утро вытирала стойку от следов горячего шоколада. В пятницу перед закрытием зашел Бен — местный плотник в рабочей куртке с пятнами белой краски. Он заказал эспрессо, хотя Джоанна знала: он всегда берет капучино. *«Сломался кофемолка в мастерской, пришлось варить в гараже»,* — пробормотал он, разглядывая гирлянду с перегоревшей лампочкой над столиком у
Кира Маклауд, 22 года, приезжает в Гленхарбор — рыбацкий посёлок на западном побережье Шотландии — после семестра в дублинской художественной академии. Её бабка, Мойра, владелица кафе «Туманный кекс», сломала ногу, чистя ледяной наст с крыльца. «Задержись до Нового года, — хрипит Мойра, разливая виски в чайную кружку, — а то Эван из паба «Якорь» опять поднимет цены на крабовые блинчики». Кира
Эмили, 14 лет, копается на пыльном чердаке своего дома в провинциальном городке Брикерсвилль. Задевает гирлянду 80-х с оранжевыми лампочками — из коробки выпадает фото: её покойная мать в рождественском свитере с оленями стоит рядом с незнакомым серебристым фонарём. «Баб, что это за штука?» — кричит она вниз, перемазанная паутиной. Бабка Марта, помешивая глинтвейн с корицей, хмурится: «Он должен
Джейк Морено, бывший механик с татуировкой змеи на предплечье, приезжает в родной Техасский городок Марта после семи лет отсутствия. В трейлере покойного отца он находит конверт с $15 тыс., перевязанный резинкой от долларовых купюр, и записку: «Для Лоры. Не задавай вопросов». Его сестра Лора, работающая медсестрой в местной клинике, отрезает: «Папа последние два года перевозил грузы для
Лила, 17 лет, каждое утро открывает семейную кондитерскую *Golden Acorn* в прибрежном городке Бэйсайд. Ее отец, Джек, оставляет на столе потрепанный блокнот с рецептами: *«Тесто поднимется, если добавить щепотку соли перед миндальной крошкой»*. В углу зала — старая кофемашина, которая гудит, как трактор. В четверг появляется Кэл, новый бариста с татуировкой якоря на запястье. Он роняет поднос с
Эмили, 17 лет, третья дочь короля Альтеи, каждое утро терпит уроки с учителем танцев графом Вильгельмом. Его трость стучит по мрамору особняка на холме Сент-Клэр: «Спина прямее! Ты же не рыбацкая сеть». В гардеробной висят шесть одинаковых платьев с жемчужными воротниками — подарок тети Марго, которая шепчет за чаем: «Береги репутацию. Помнишь, что случилось с леди Эверетт?» По четвергам Эмили
Представляешь, 1889 год, Аризона — пекло, пыль и полный беспредел. Трэвис МакКейн, этот типаж с лицом как потрескавшийся кожаный сапог, вообще обнаглел! Собрал банду отморозков и давай городок к рукам прибирать. Бордели, салуны — всё подмял, а местным так и вовсе «крышу» навязал. Ну знаешь, типа «платите, а то хуже будет». Жуть, да и только. А старик-шериф? Бедолага, он ж телеграммы маршалам