Рик Дональд


Макс ковырял отверткой в панели генератора, пока Лена сбрасывала в ржавую бочку последние капли из цистерны. «Солнечные панели опять засыпало пылью, — бросила она, вытирая руки об джинсы. — Джек говорил, к вечеру ветер сменится». За спиной у них трещала рация: Рози пыталась поймать обрывки частот, вставляя провода зубами. В пяти метрах, под навесом из протертого брезента, Джек и мальчишки чистили
Лиам, бывший морпех с татуировкой якоря на запястье, копался в двигателе ржавого катера у причала в заливе Ботани. Его соседка Эйвери, в растянутом свитере и с ноутбуком в рюкзаке, принесла распечатки с данными о сбросах отходов в реку Парраматта. «Ты вообще смотрел, что пьёшь?» — спросила она, тыча пальцем в графики. Лиам вытер руки об ветошь, брошенную на бочку с гвоздями: «Может, это
В старом фургоне, пахнущем морской солью и рыбой, Джордж Тёрнер везёт детей из Окленда в Рэйвенсвуд — прибрежный посёлок, где улицы упираются в пляжи с чёрным песком. Арли, 14 лет, тычет пальцем в треснутое окно: «Тут даже сеть не ловит, это же конец света». Шейла, младшая, молчит, сжимая потрёпанного плюшевого кенгуру. Джордж арендует домик с протекающей крышей, ставит на кухонный стол ноутбук
Австралия. Пыльные дороги, палящее солнце и ощущение, что ты оказался не там и не тогда. Крис Мастерман как раз из таких — бывшая телезвезда, человек, который привык к удобным креслам, кофе по расписанию и жизни, вращающейся вокруг него самого. Всё шло по накатанной, пока однажды судьба не решила резко нажать на тормоз. Итог — он застревает в крошечном городке неподалёку от Алис-Спрингс, где ни