По-братски (2025)

Лёхе пришлось сорваться с ремонта в Уфе, когда позвонила тётя Марина из деревни. "Серёгу твоего вчера в вытрезвителе подобрали, — сказала она, — а сегодня он с охотничьим ружьём куда-то укатил на старой "буханке". Он своего Бобика, помнишь, привезти хотел". Лёха застал брата в полуразваленном родительском доме: Сергей, небритый, наливал чай в гранёный стакан, на столе лежала потрёпанная карта лесов. "Не твоё дело, начальник жизни", — бросил он, услышав упрёки. Но в итоге Лёха сел за руль УАЗа, а Сергей, молча, положил между ними на сиденье ружьё. По дороге, обгоняя грузовик, Лёха спросил: "Зачем тебе вообще эта собака сейчас?" Сергей, глядя в окно на мелькающие сосны, процедил: "Отец же за ней всегда следил. А теперь некому".

Машину они бросили в кювете, съехав в сырую кашу лесной дороги после короткой, но яростной перепалки. Сергей, хромая, пошёл вглубь чащи, крича "Бобь!" в мокрый ветер. Лёха, проклиная всё, поплёлся за ним, чувствуя, как намокают кроссовки. Они нашли собаку у старой лесной избушки — она рычала на что-то в темноте под полом. Полезли вдвоём, с фонариком. Вытащили не Бобика, а раненого медвежонка с перебитой лапой. Сергей вдруг сел на сырую землю, достал из куртки флягу. "Держи", — протянул Лёхе. Тот сделал глоток, скривился. "Это ж отец... на сливах настаивал", — тихо сказал Сергей, глядя на зверька. Обратно к "буханке" шли уже вместе, неся медвежонка на куртке, а Бобик бежал следом. В кармане у Лёха лежал ключ от квартиры в Уфе, он ещё не решил, когда его отдать.