История одной семьи (2023)

Всё началось с треснувшей фамильной вазы, которую Мария нечаянно задела шваброй. Её муж, Томас, молча поднял осколки с вытертого до блеска паркета их кёльнской квартиры. «Папина ваза», — только и сказал он, глядя в окно. Этот случай будто развязал язык их шестнадцатилетнему сыну, Йонасу. За ужином, пока мать разливала суп, он не глядя на отца бросил: «А вы знаете, что он ворочается ночью и плачет? Я слышу через стену». Томас отодвинул тарелку и ушёл в кабинет, хлопнув дверью. На следующий день Мария, разбирая старые вещи на чердаке, нашла спрятанную пачку писем от некой Клары из Ахена, датированных 1998 годом.

Поезд Кёльн–Берлин был полупустым. Йонас ехал к бабушке, Ингрид, которую не видел года три. В её берлинской квартире пахло лекарствами и яблочным штруделем. За чаем Ингрид неожиданно рассказала, как Томас, её сын, в восемнадцать сбежал из дома после ссоры с отцом из-за его старой мастерской. «Он хотел её продать, а Томас считал это предательством», — говорила она, поправляя вязаное одеяло на коленях. Тем временем Мария, позвонив по номеру из писем, встретилась с Кларой в захудалом кафе. Та, пожилая женщина с грустными глазами, оказалась сестрой Томаса, с которой он порвал все связи после той самой истории с мастерской. «Он так и не простил отца. И себя тоже», — сказала Клара, крутя в пальцах бумажную салфетку. Вечером того же дня Томас принёс Йонасу, вернувшемуся из Берлина, старый ящик с инструментами из той самой мастерской. «Дед хотел, чтобы это было твоим», — произнёс он, и они впервые за долгое время разговаривали, не повышая голоса.