Врата одержимости (2023)

Ксавьер, реставратор в городском морге, привык к запаху формалина и монотонному гулу холодильных установок. Его рабочий день оборвала поступившая из участка на Персиковой улице находка — ржавая металлическая дверь, изъятая из подвала дома, где произошло жестокое убийство. Во время очистки скребком его пальцы нащупали резные символы, невидимые под слоем грязи. Коллега Марко, проходя мимо, бросил фразу: «Выбрось эту рухлядь, от неё веет чем-то... неправильным». Но Ксавьер, игнорируя холодок по спине, продолжил работу. Ночью, оставаясь один в освещённой лишь неоновым светом лаборатории, он случайно порезал палец о зазубренный край, и капля крови скатилась на металл. Дверь тихо отъехала от стены, открыв не проём в стене, а вихревой поток тёмных теней и шёпот, который показался ему знакомым.

На следующий день Ксавьер обнаружил, что стал видеть в городе искажённые версии людей — их тени двигались самостоятельно, а глаза на мгновение становились чёрными безднами. Он пытался заглушить страх алкоголем, но голоса в его голове становились навязчивее, требуя «вернуться к вратам». Его девушка, Клэр, заметила перемены: «Ты пахнешь озоном, как после грозы, и всё время мёрзнешь». Преследуемый видениями и паникой, Ксавьер вернулся к двери в морге. Он нашёл старые записи предыдущего смотрителя, где упоминался ритуал «запечатывания», для которого требовалась не только кровь того, кто открыл проход, но и добровольная жертва. Когда сущности начали материализовываться, разливая по полу чёрную, как смола, субстанцию, Ксавьер понял, что дверь не просто открылась — она его *выбрала*. В финальной схватке в полуразрушенном подвале на Персиковой улице, при свете мигающих фонарей, он использовал себя как последний ключ, чтобы захлопнуть створки, пока Клэр снаружи заколачивала проход досками, её лицо было мокрым от слёз.